Александр Николаевич Веселовский (4 февраля 1838, Москва - 10 (23) октября 1906, Санкт-Петербург) - русский историк литературы, профессор (с 1872), заслуженный профессор (с 1895) Петербургского университета, академик (с 1881). Тайный советник. Брат литературоведа и академика Алексея Николаевича Веселовского.
Биография и научное творчество
По окончании 2-й Московской гимназии в 1854 году поступил на историко-филологический факультет Московского университета. Занимался главным образом под руководством профессоров Ф. И. Буслаева, О. М. Бодянского и П. Н. Кудрявцева. По окончании курса (1859) около года служил гувернёром в семье русского посла в Испании князя М. А. Голицына, побывал в Италии, Франции и Англии. В 1862 командирован за границу для приготовления к профессорскому званию: свыше года занимался в Берлине; в 1863 году изучал славистику в Праге, в Чехию и, наконец, в Италию, где пробыл несколько лет и в 1869 году напечатал свой первый большой труд - «Il paradiso degli Alberti» (Райская вилла Альберти).
В 1870 году этот философский роман Джованни Герарди Веселовский перевёл на русский язык и представил его исследование на соискание степени магистра в Московский университет («Вилла Альберти», новые материалы для характеристики литературного и общественного перелома в итальянской жизни XIV - XV вв., Москва, 1870). Предисловие к изданию текста, впервые разысканного Веселовским, исследование об авторе этого романа и его отношений к современным литературным течениям были признаны авторитетными учёными (Феликс Либрехт, Гаспари, Кёртинг и др.), во многих отношениях образцовыми (итальянское издание Веселовского используется на Западе вплоть до наших дней). Веселовский указал на особое значение, которое он придает изучению подобных памятников в связи с вопросом о т. н. переходных периодах в истории, и высказал ещё в 1870 г. («Московские университетские известия», № 4) свой общий взгляд на значение итальянского Возрождения - взгляд, который поддерживался им и впоследствии в статье «Противоречия итальянского Возрождения» («Журнал Министерства народного просвещения», 1888), но в более глубокой и вдумчивой формулировке.
Из других работ А. Н. Веселовского, имеющих отношение к той же эпохе Возрождения в разных странах Европы, следует отметить ряд очерков, которые печатались преимущественно в «Вестнике Европы»: о Данте (1866), о Джордано Бруно (1871), о Франческо де Барберино и о Боккаччо («Беседа», 1872), о Рабле (1878), о Роберте Грине (1879) и другие. Со следующей своей диссертацией, на степень доктора, Веселовский вступил в другую область научных изысканий: историко-сравнительного изучения общенародных сказаний («Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине», СПб., 1872), причём в отдельной статье разъяснил значение историко-сравнительного метода, которого он выступил поборником («Журнал Министерства народного просвещения», ч. CLII). Вопроса о сравнительном изучении сказочных тем, обрядовых преданий и обычаев Веселовский касался уже в одной из самых ранних своих работ (1859 г.), а впоследствии в двух итальянских статьях (о народных преданиях в поэмах Ант. Пугги, «Atteneo Italiano», 1866 г.; о мотиве «преследуемой красавицы» в разных памятниках средневековой литературы, по поводу итальянской новеллы о королевне дакийской; Пиза, 1866). В позднейшем труде автор представил обширное исследование из истории литературного общения между Востоком и Западом, проследив переходы соломоновских сказаний от памятников индийской литературы, еврейских и мусульманских легенд до позднейших отголосков их в русских духовных стихах и, на окраинах Западной Европы, в кельтских народных преданиях. Отстаивая теорию литературных заимствований (Бенфей, Дунлоп-Либрехт, Пыпин) в противовес прежней школе (Якоб Гримм и его последователи), объяснявшей сходство различных сказаний у индоевропейских народов общностью их источника в праиндоевропейском предании, Веселовский оттенил важное значение Византии в истории европейской культуры и указал на её посредническую роль между Востоком и Западом.
ВЕСЕЛОВСКИЙ Александр Николаевич , российский филолог, историк и теоретик литературы. Академик Петербургской Академии Наук (1881). Брат Алексея Н. Веселовского. Родился в семье военного. Окончил Московский университет (1858). Печатался с 1859 года. До 1870 года в основном за границей: сначала в качестве частного гувернёра, затем слушал лекции в Берлине, Праге; работал в итальянских архивах (1864-67).
Обнаруженная во Флоренции неизвестная рукопись эпохи Возрождения, в которой описывался круг общения гуманистов, послужила основой магистерской диссертации Веселовского «Вилла Альберти. Новые материалы для характеристики литературного и общественного перелома в итальянской жизни XIV-XV столетия» (1867, на итальянском языке; русское издание - 1870). С 1872 года профессор Санкт-Петербургского университета. В 1901 году возглавил Отделение русского языка и словесности Петербургский АН.
Основоположник русской филологической школы. В своей вступительной лекции к курсу истории всеобщей литературы («О методе и задачах истории литературы как науки», 1870) провозгласил приверженность методу сравнительно-исторического литературоведения, который демонстрирует (на основе открытий в области мифологии, этнографии, лингвистики) как неизвестные ранее черты общности национальных культур, так и возможности их параллельного развития и взаимодействия. В традициях компаративистики выполнена докторская диссертация Веселовского «Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине» (1872). Последующие его исследования в области русского духовного стиха (1879-91), южно-русских былин (1881-84), а также античной и византийской предыстории романа («Из истории романа и повести», вып. 1-2, 1886-88) подготовили создание системы исторической поэтики. Это итоговое понятие возникает у Веселовского в 1893 году (ст. «Из введения в историческую поэтику»). В печати начинают появляться части из задуманной книги, которая не была им завершена (её план опубликован в 1959 году). Рассматривая «исторические условия поэтической продукции», Веселовский показал, как из обрядового синкретизма рождаются основные формы словесного искусства, а хоровой запевала превращается в поэта («Три главы из исторической поэтики», 1898). За этой частью должна была следовать «история поэтического стиля» (сюда относятся знаменитые статьи «Из истории эпитета», 1895; «Психологический параллелизм и его формы в отражениях поэтического стиля», 1898). Последний раздел, который частично успел подготовить Веселовский, - «Поэтика сюжета». Части, посвящённые истории идей, жанров и личности поэта, написаны не были; их отсутствие частично восполняют работы Веселовского по отдельным проблемам, эпохам и авторам (Данте, Дж. Боккаччо, Ф. Петрарка, В. А. Жуковский). Понятие исторической поэтики, предлагающей исследовать не вечные законы искусства, не поэтические правила, а закономерности культурной динамики, стало одной из основополагающих идей в отечественной филологии 20 века.
Соч.: Боккаччьо, его среда и сверстники. СПб., 1893-1894. Т. 1-2; Петрарка в поэтической исповеди Canzoniere. М., 1905; Собр. сочинение СПб., 1908-1915. Т. 1, 2 (вып. 1), 3, 4 (вып. 1-2), 5. П., М.; Л., 1919-1938. Т. 6, 8 (вып. 1-2), 16; Избранные статьи. Л., 1939; Историческая поэтика / Ред., вступ. ст. и прим. В. М. Жирмунского. Л., 1940; В. А. Жуковский. «Поэзия чувства и "сердечного воображения"». М., 1999; Избранные труды и письма. СПб., 1999; Работы о фольклоре на немецком языке (1873-1894). М., 2004.
Лит.: Энгельгардт Б. М. А. И. Веселовский. П., 1924; Шишмарев В. Ф. А. Веселовский и русская литература. Л., 1946; Горский И. К. А. Веселовский и современность. М., 1975; Жирмунский В. М. Веселовский и сравнительное литературоведение // Жирмунский В. М. Сравнительное литературоведение. Л., 1979; Наследие А. Веселовского: Исследования и материалы. СПб., 1992; Шайтанов И. Классическая поэтика неклассической эпохи // Вопросы литературы. 2002. № 4.
Александр Николаевич Веселовский (1839-1906) был учеником Ф. И. Буслаева, примыкал к школе Т. Бенфея, известного немецкого востоковеда и санскритолога, которая в отличие от школы немецких филологов Якоба и Вильгельма Гримм выдвигала теорию литературных заимствований и международного литературного взаимодействия на основе не доисторического племенного родства, как это делали мифологи, а историко-культурного общения всех народов Запада и Востока. Именно эта теория надолго определила исторический характер и научную методику его исследований, особенно по средневековой литературе и фольклору.
Разрабатываемый А. Н. Веселовским сравнительно-исторический метод впервые нашел теоретическое обоснование во вступительной университетской лекции «О методе и задачах истории литературы как науки» (1870), в работе «Новые отношения муромской легенды о Петре и Февронии и сага о Рагнаре Лодброке» (1870). Заметное явление в филологии - выступление А. Н. Веселовского с докторской диссертацией «Из истории литературного общения Востока и Запада. Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине» (1872). В этой книге автор решает один из крупнейших вопросов литературного общения Востока и Запада.
Важно отметить, что А. Н. Веселовский опирался в исследовании литературных закономерностей на естественнонаучные методы, литературные факты, закономерности языка и художественного текста. Наиболее известные работы А. Н. Веселовского: «Сравнительная мифология и ее метод» (1873), «Историческая поэтика». Труд А. Н. Веселовского под названием «Историческая поэтика» издавался трижды. В 1913 г. в собрании сочинений, в 1940 г. появилось издание, подготовленное В. М. Жирмунским, в 1989 г. издательство «Высшая школа» выпустило адаптированную «Историческую поэтику» для студентов. А. И. Веселовский занимался сравнительным изучением поэтического искусства разных народов, в результате чего свел картину возникновения всеобщей истории литературы к стройной обобщающей схеме, отобразившей развитие все более усложняющейся взаимосвязи содержания и формы, причем форма стала специальным предметом филологической науки.
В истолковании А. Н. Веселовского история литературы впервые предстала как естественно-исторический процесс, совершающийся по особым законам, которые и составляют предмет специальной науки. Рождаясь на общекультурной почве, поэтические произведения постепенно образуют отдельный пласт, или особую литературную среду. Там они рождаются, развиваются и, распадаясь, поглощаются сю. На протяжении длительной истории они вступают в различные связи, разрастаются или сокращаются, обмениваются составляющими их элементами, которые, перемещаясь из одного жанра в другой, из эпической песни в сказку или лубочную книгу, из сказки в роман и т.д., приобретают формообразующее значение. Сравнительный метод А. Н. Веселовского помогает разобраться в этих сложных отношениях. Сопоставляя параллельные ряды произведений, можно выявить причинные отношения, возникающие между ними, построить генеалогические лестницы жанров, сюжетных схем и стилистических формул, которые, с одной стороны, теряются в доисторическом мраке, а с другой - тянутся, разрастаясь, к современной поэзии. На передний план специального рассмотрения выдвигались закономерности развития художественной формы, что позволило А. Н. Веселовскому основать особую, сравнительно- историческую школу, занявшую в русской академической филологии передовые позиции. Через эту школу прошло большинство русских филологов конца XIX в. (см.: 1, с. 243).
Вот как сам А. Н. Веселовский определяет задачу исторической поэтики, а также те сложные сюжетные схемы, мотивы, которые он выделил в ходе анализа литературного исторического процесса: «Задача исторической поэтики, как она мне представляется, - определить роль и границы предания в процессе личного творчества. Это предание, насколько оно касается элементов стиля и ритмики, образности и схематизма нростейших поэтических форм, служило когда-то естественным выражением собирательной психики и соответствующих ей бытовых условий на первых порах человеческого общежития. Одномерность этой психики и этих условий объясняет одномерность их поэтического выражения у народностей, никогда не приходивших в соприкосновение друг с другом. Так сложился ряд формул и схем, из которых многие удержались в позднейшем обращении, если они отвечали условиям нового применения, как иные слова первобытного словаря расширили свой реальный смысл для выражения отвлеченных понятий.
Все дело было в емкости, применяемости формулы: она сохранилась, как сохранилось слово, но вызываемые ею представления и ощущения были другие; она подсказывала, согласно с изменившимся содержанием чувства и мысли, многое такое, что первоначально не давалось ею непосредственно; становилась по отношению к этому содержанию символом, обобщалась. Но она могла и измениться (и здесь аналогия слова прекращалась) в уровень с новыми спросами, усложняясь, черпая матерьял для выражения этой сложности в таких же формулах, переживших сходную с нею метаморфозу. Новообразование в этой области часто является переживанием старого, но в новых сочетаниях. Я уже выразился при другом случае, что наш поэтический язык представляет собою детрит; я присоединил бы к языку и основные формы поэтического творчества. <...>
Надо наперед условиться, что разуметь под сюжетом, отличить мотив от сюжета, как комплекса мотивов. Под мотивом я разумею формулу, отвечавшую на первых порах общественности на вопросы, которые природа всюду ставила человеку, либо закреплявшую особенно яркие, казавшиеся важными или повторявшиеся впечатления действительности. Признак мотива - его образный одночленный схематизм; таковы неразлагаемые далее элементы низшей мифологии и сказки: солнце кто-то похищает (затмение), молнию-огонь сносит с неба птица; у лосося хвост с перехватом: его ущемили и т.п.; облака не дают дождя, иссохла вода в источнике: враждебные силы закопали их, держат влагу взаперти, и надо побороть врага; браки с зверями; превращения; злая старуха изводит красавицу, либо ее кто-то похищает, и ее приходится добывать силой или ловкостью и т.п. Такого рода мотивы могли зарождаться самостоятельно в разноплеменных средах; их однородность или их сходство нельзя объяснить заимствованием, а однородностью бытовых условий и отложившихся в них психических процессов.
Простейший род мотива может быть выражен формулой а + Ь злая старуха не любит красавицу и задает ей опасную для жизни задачу. Каждая часть формулы способна видоизмениться, особенно подлежит приращению Ь; задач может быть две, три (любимое народное число) и более; по пути богатыря будет встреча, но их может быть и несколько. Так мотив вырастал в сюжет, как формула лирического стиля, построенная на параллелизме, может приращаться, развивая тот или другой из своих членов. Но схематизм сюжета уже наполовину сознательный, например, выбор и распорядок задач и встреч не обусловлен необходимо темой, данной содержанием мотива, и предполагает уже известную свободу; сюжет сказки, в известном смысле, уже акт творчества. Можно допустить, что, совершаясь самостоятельно, развитие от мотива к сюжету могло дать там и здесь одинаковые результаты, то есть что могли явиться, независимо друг от друга, сходные сюжеты, как естественная эволюция сходных мотивов. Но допущенная сознательность сюжетной схематизации указывает на ограничение, которое можно выяснить на развитии мотивов “задач” и “встреч”: чем менее та или другая из чередующихся задач и встреч подготовлена предыдущей, чем слабее их внутренняя связь, так что, например, каждая из них могла бы стоять на любой очереди, с тем большей уверенностью можно утверждать, что если в различных народных средах мы встретим формулу с одинаково случайной последовательностью b {а + ЬЫЬ 2 и т.д.), такое сходство нельзя безусловно вменить сходным процессам психики; если таких b будет 12, то, по расчету Джекобса, вероятность самостоятельного сложения сводится к отношению 1: 479,001,599 - и мы вправе говорить о заимствовании кем-то у кого-то.
Сюжеты - это сложные схемы, в образности которых обобщились известные акты человеческой жизни и психики в чередующихся формах бытовой действительности. С обобщением соединена уже и оценка действия (курсив автора. - К. 777, Д. 77.), положительная или отрицательная. Для хронологии сюжетности я считаю это последнее обстоятельство очень важным: если, например, такие гемы, как Психея и Амур и Мелюзина, отражают старый запрет брака членов одного и того же тотемистического союза, то примирительный аккорд, которым кончается Апулеева и сродные сказки, указывает, что эволюция быта уже отменила когда-то живой обычай: оттуда изменение сказочной схемы. Схематизация действия, естественно, вела к схематизации действующих лиц, типов» (2, с. 493-495).
А. Н. Веселовский занимался исследованием поэтического стиля, под которым он подразумевал те особенности художественных произведений, которыми их язык отличался от обыденной деловой речи: «Основы поэтического языка те же, что и языка прозы: та же конструкция, те же риторические фигуры синекдохи, метонимии и т.п.; те же слова, образы, метафоры, эпитеты. В сущности каждое слово было когда-то метафорою, односторонне-образно выражавшей ту сторону или свойство объекта, которая казалась наиболее характерною, показательною для его жизненности» (2, с. 355). Благодаря этому отдельные слова, как и сложные выражения, связывались с наглядными представлениями людей о предметах и явлениях. Но по мере обогащения знаний и выявления в объекте новых признаков, которое на первых порах осуществлялось путем его внешнего сопоставления с другими, сходными и несходными, объектами, о предмете вырабатывалось некоторое общее понятие. Понятие, включавшее в себя многие признаки и ассоциации, теряло конкретность и оказывалось «в бессознательном противоречии с односторонне-графическим определением слова - метафоры» (2, с. 355). Как носители понятий слова связывались уже только с другими понятиями, а результатом этого было обеднение ассоциаций реально-живописных и психологических. Появление абстрактного мышления и приводит, по А. Н. Веселовскому, к разделению древнего конкретно-образного языка на прозаический и поэтический. С этого момента отличительным признаком первого становится тенденция ко все большему превращению слов и выражений в обозначения отвлеченных мыслей; отличительным признаком второго - тенденция к сохранению в словах и словосочетаниях их прежнего конкретно-чувственного содержания. «Язык поэзии, подновляя графический элемент слова, возвращает его, в известных границах, к той работе, которую когда-то проделал язык, образно усваивая явления внешнего мира и приходя к обобщениям путем реальных сопоставлений» (2, с. 355).
Одно из значительных достижений «Исторической поэтики» А. Н. Веселовского - это исследование проблем психологического параллелизма. В работе «Психологический параллелизм и его формы в отражениях поэтического стиля» (1898) А. II. Веселовский рассматривает эволюцию, структуру и систему параллелизма в различных типах народной поэзии. В основе исследования лежат наблюдения над синтаксисом, семантикой, структурой одночленного (когда один из элементов умалчивается), двучленного и многочленного параллелизма. А. Н. Веселовский считает, что люди переносят на природу самоощущение жизни, которое выражается в движении, в проявлении силы, направляемой волей, то есть энергией жизни. Это миросозерцание он назвал анимистическим, а в приложении к поэтическому стилю, он говорит о параллелизме. Речь идет не об отождествлении человеческой жизни с природной, не о сравнении, а о сопоставлении по признаку действия, движения: «дерево хилится» - «девушка кланяется». Представление движения, действия лежит в основе некоторых определений слова.
В основе параллелизма также парность представлений, связанных по категориям действия, предметов и качеств. «Вишня хилится, склоняется» = «девушка кланяется» - связь действия; «молодо» = «зелено», «склоняться» = «повесить голову, опуститься, печалиться». Получается параллель: «хилиться» = «журиться», «зеленый» = «молодой». «Но склоняться, хилиться может быть понято и в нашем значении: склонности, привязанности; так в следующих запевах:
Похилився дуб на дуба, пльем на долину,
Лшше тебе, любцю, любыо, як мати дитину.
Похилився дуб на дуба, пльем на долинку,
Ой прийдется з села пшти через чорнобр1вку.
Там и здесь формула: дуб склоняется к дубу, как парень к девушке, - свыкается, свивается с нею, как трава с повиликой... как паутина, хмель и т.д. повились по тыну. Параллелизм покоится здесь на сходстве действия, при котором подлежащие могли меняться...» (2, с. 437-438).
А. Н. Веселовский показал, что параллелизм народной песни основывается на категории действия, остальные компоненты в системе параллелизма могут меняться. Общая схема психологической параллели такова: сопоставлены два мотива, один подсказывает другой, они выясняют друг друга, доминирует тот, который наполнен человеческим содержанием, «точно сплетающиеся вариации одной и той же музыкальной темы, взаимно суггестивные» (2, с. 437). Основываясь на параллелизмах, можно определить принципы гармонической организации художественного произведения. Они реализуются через идею повторяемости мотивов, элементов структуры сюжета, для них характерны сложные системы языковых повторов, их развертывание с вариациями.
Важным было и исследование образности слова в поэтическом языке. Образности слова противопоставляется образность словосочетания, на основе которого строится психологический параллелизм. В работе «Из истории эпитета» (1895) показана эволюция эпитетов, в частности постоянного эпитета, учитывается различное на разных этапах истории отношение к нему народных певцов и поэтов. Л. Н. Веселовский отмечает особенности процесса, важного для хронологии поэтического стиля: описывает окаменение эпитета, накопление эпитетов, образование сложных эпитетов и т.д. История эпитета, по Веселовскому, - это история поэтического стиля в миниатюре.
Труды А. Н. Веселовского, а также работы В. Я. Проппа 1920-1930-х гг. предвосхитили развитие структурной антропологии, семиотики середины XX в. В. М. Жирмунский отмечал: «По широте научного кругозора Веселовский не имел соперников не только в русской, но и в мировой науке. В науку западноевропейскую он впервые вводит факты византийской, русской, славянской литератур, весьма широко пользуется и фольклорноэтнографическим материалом, записанным среди многочисленных национальных меньшинств царской России, финских, тюркских, палеоазиатских народов. Для Веселовского не существует привилегированных народов и литератур» (6, с. 5).
Веселовский (Александр Николаевич) - историк литературы, ординарный профессор петербургского университета и академик Академии Наук , родился в 1838 г., в Москве, где получил первоначальное образование и прошел университетский курс на словесном факультете, занимаясь главным образом под руководством проф. Буслаева, Бодянского и Кудрявцева. По окончании курса (1859) уехал за границу, сперва в Испанию, где пробыл около года, затем в Германию, где посещал в разных университетах лекции немецких профессоров по германской и романской филологии (см. Отчеты В. о занятиях во время заграничной командировки за 1862-1863 гг. в «Журн. Мин. нар. просвещ.», ч. CXVIII - CXXI), в Чехию и, наконец, в Италию, где пробыл несколько лет и напечатал свой первый большой труд, по-итальянски, в Болонье («Il paradiso degli Alberti» в «Scelte di curiosita litterarie» за 1867-69 гг.). Впоследствии этот труд был переделан автором по-русски и представлен им на соискание степени магистра в Московский университет («Вилла Альберти», новые материалы для характеристики литературного и общественного перелома в итальянской жизни XIV-XV вв., Москва, 1870). Предисловие к изданию текста, впервые разысканного В., исследование об авторе этого романа и его отношений к современным литературным течениям были признаны иностранными авторитетными учеными (Фел. Либрехт, Гаспари, Кёртинг и друг.), во многих отношениях образцовыми, но само произведение, приписываемое автором Джованни де Прато, представляет лишь исторический интерес. В. указал на особое значение, которое он придает изучению подобных памятников в связи с вопросом о так называемых переходных периодах в истории, и высказал еще в 1870 г. («Московские университетские известия», № 4) свой общий взгляд на значение итальянского Возрождения - взгляд, который поддерживался им и впоследствии в статье «Противоречия итальянского Возрождения» («Журн. Мин. нар. просвещ.», 1888), но в более глубокой и вдумчивой формулировке. Из других работ А. Н. В., имеющих отношение к той же эпохе Возрождения в разных странах Европы, следует отметить ряд очерков, которые печатались преимущественно в «Вестнике Европы»: о Данте (1866), о Джордано Бруно (1871), о Франческо де Барберино и о Боккаччо («Беседа», 1872), о Рабле (1878), о Роберте Грине (1879) и другие. Со следующей своей диссертацией, на степень доктора, В. вступил в другую область научных изысканий: историко-сравнительного изучения общенародных сказаний («Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине», СПб., 1872), причем в отдельной статье разъяснил значение историко-сравнительного метода, которого он выступил поборником («Журн. Мин. нар. просвещ.», ч. CLII). Вопроса о сравнительном изучении сказочных тем, обрядовых преданий и обычаев В. касался уже в одной из самых ранних своих работ (1859 г.), а впоследствии в двух итальянских статьях (о народных преданиях в поэмах Ант. Пугги, «Atteneo Italiano», 1866 г.; о мотиве «преследуемой красавицы» в разных памятниках средневековой литературы, по поводу итальянской новеллы о королевне дакийской; Пиза, 1866). В позднейшем труде автор представил обширное исследование из истории литературного общения между Востоком и Западом, проследив переходы соломоновских сказаний от памятников индийской литературы, еврейских и мусульманских легенд до позднейших отголосков их в русских духовных стихах и, на окраинах Западной Европы, в кельтских народных преданиях. Отстаивая теорию литературных заимствований (Бенфей, Дунлоп-Либрехт, Пыпин) в противовес прежней школе (Як. Гримм и его последователи), объяснявшей сходство различных сказаний у индоевропейских народов общностью их источника в праиндоевропейском предании, В. оттенил важное значение Византии в истории европейской культуры и указал на ее посредствующую роль между Востоком и Западом. Впоследствии В. неоднократно возвращался к предмету своей диссертации, дополняя и отчасти исправляя высказанные им раньше предположения (ср. «Новые данные к истории соломоновских сказаний» в «Зап. 2-го отд. Академии наук», 1882). Кроме указанного сюжета, им были с особой подробностью изучены циклы сказаний об Александре Великом («К вопросу об источниках сербской Александрии» - «Из истории романа и повести», 1886), «О троянских деяниях» (ibid., т. II; там же разбор повестей о Тристане, Бове и Аттиле), «О возвращающемся императоре» (откровения Мефодия и византийско-германская императорская сага) и др. в ряде очерков под общим заглавием «Опыты по истории развития христианских легенд» («Журн. Мин. нар. просвещ.» за 1875-1877 гг.). Исследования В. по народной словесности и именно по фольклору в тесном смысле слова (сличение сходных поверий, преданий и обрядов у разных народов) рассеяны в различных его трудах о памятниках древней письменности и в его отчетах о новых книгах и журналах по этнографии, народоведению и т. п., отчетах, которые печатались преимущественно в «Журн. Мин. нар. пр.». В. неоднократно обращался и к рассмотрению вопросов по теории словесности, избирая предметом своих чтений в университете в течение нескольких лет «Теорию поэтических родов в их историческом развитии». В печати до сих пор появились лишь немногие статьи, имеющие отношение к намеченной задаче. Отметим по вопросу о происхождении лирической поэзии рецензию В. на «Материалы и исследования П. П. Чубинского» (см. «Отчет о 22-м присуждении наград гр. Уварова», 1880); далее - статью: «История или теория романа?» («Зап. 2-го отд. Академии наук», 1886). Рассмотрению различных теорий о происхождении народного эпоса (ср. «Заметки и сомнения о сравнительном изучении средневекового эпоса», «Журн. Мин. нар. пр.», 1868) посвящен целый ряд исследований, причем общие взгляды автора изложены в разных статьях его по поводу новых книг: «Сравнительная мифология и ее метод», по поводу труда г. де Губернатиса («Вестник Европы», 1873 года); «Новая книга о мифологии», по поводу диссертации г. Воеводского (ibid., 1882); «Новые исследования о французском эпосе» («Журн. Мин. нар. просвещ.», 1885). Хотя В. поставил изучение народного эпоса на почву сравнительного рассмотрения материала устных и книжных преданий в разных литературах, но главным объектом своих исследований он избрал русский народный эпос (см. «Южно-русские былины» в «Зап. 2-го отд. Академии наук», 1881-1885 гг., и ряд мелких статей в «Журн. Мин. нар. просвещ.»), а с другой стороны, предпринял серию «Разысканий в области русских духовных стихов» («Зап. 2-го отд. Академии наук», с 1879 г.), продолжающих выходить отдельными выпусками поныне, почти ежегодно; содержание этих «разысканий» весьма разнообразно, и зачастую мотивы духовной народной поэзии служат лишь поводом для самостоятельных экскурсов в различные области литературы и народной жизни (напр. экскурс о скоморохах и шпильманах в IV вып.), а в приложениях напечатаны впервые многие тексты древней письменности на разных языках. В. проявил редкие способности к языкам и, не будучи лингвистом в тесном смысле слова, усвоил большинство неоевропейских (средневековых и новейших) языков, широко пользуясь этим преимуществом для своих историко-сравнительных исследований. Вообще, в своих многочисленных и разнообразных трудах Веселовский выказывает замечательную эрудицию, строгость приемов критики в разработке материалов и чуткость исследователя (по преимуществу аналитика), который, конечно, может порой ошибаться в высказываемых гипотезах, но всегда основывает свои мнения на научно возможных и вероятных соображениях и приводит в подтверждение их более или менее веские факты.
Перечень трудов В. до 1885 года, которые помещались преимущественно в разных периодических изданиях, был составлен в 1888 году: «Указатель к научным трудам А. Н. В., 1859-1885» (СПб.). Последующие его работы (отчасти указанные выше) печатались в «Журнале Мин. нар. просвещения», в «Зап. Академии» и в «Archiv für Slavische Philologie». В 1891 г. вышел первый том перевода В. «Декамерона» Боккаччо и напечатана статья его «Учители Боккаччо» («Вестник Евр.»). Характеристику трудов В. по изучению народной литературы см. у А. Н. Пыпина: «Истор. русск. этнографии» (1891, т. II, 252-282); там же в приложении (423-427) помещена краткая его автобиография.
Значение в Краткой биографической энциклопедии
ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ
Веселовский, Александр Николаевич - знаменитый историк литературы (1838 - 1906), с 1870 г. профессор Петербургского университета, с 1877 г. академик. Получил первоначальное образование в Москве, где прошел и университетский курс на словесном факультете, занимаясь, главным образом, под руководством профессора Буслаева, Бодянского и Кудрявцева. По окончании курса уехал за границу, сперва в Испанию, где пробыл около года, затем в Германию, где посещал в разных университетах лекции немецких профессоров по германской и романской филологии (см. отчеты Веселовского о занятиях во время заграничной командировки за 1862 - 63 годы в "Журнале Министерства Народного Просвещения", ч. CXVIII - CXXI), в Чехию, и, наконец, в Италию, где пробыл несколько лет и напечатал свой первый большой труд, по-итальянски, в Болонье ("II paradiso degli Alberti", в "Scelte di curiosita litterarie", за 1867 - 69 годы). Впоследствии этот труд был переделан автором по-русски ("Вилла Альберти", новые материалы для характеристики литературного и общественного перелома в итальянской жизни XIV - XV веков, М., 1870; магистерская диссертация). Предисловие к изданию текста, впервые разысканного Веселовским, исследование об авторе этого романа и его отношений к современным литературным течениям, были признаны иностранными учеными (Фел. Либрехт, Гаспари, Кертинг и др.) во многих отношениях образцовыми, но самое произведение, приписываемое автором Джованни де Прато, представляет лишь исторический интерес. Веселовский указал на особое значение, которое имеет изучение подобных памятников, в связи с вопросом о так называемых переходных периодах в истории, и высказал еще в 1870 г. ("Московские Университетские Известия", ¦ 4) свой общий взгляд на значение итальянского возрождения - взгляд, который поддерживался им и впоследствии, в статье "Противоречия итальянского возрождения" ("Журнал Министерства Народного Просвещения", 1888), но в более глубокой и вдумчивой формулировке. К той же эпохе возрождения в разных странах Европы относится ряд очерков, которые печатались преимущественно в "Вестнике Европы": о Данте (1866), о Джордано Бруно (1871), о Франческо де Барберино и о Боккаччо ("Беседа", 1872), о Рабле (1878), о Роберте Грине (1879) и др. С диссертацией на степень доктора Веселовский вступил в область историко-сравнительного изучения общенародных сказаний ("Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине", СПб., 1872), причем в отдельной статье разъяснил значение историко-сравнительного метода, поборником которого он выступил ("Журнал Министерства Народного Просвещения", ч. CLII). Отстаивая теорию литературных заимствований (Бенфей, Дунлоп-Либрехт, Пыпин), в противоположность прежней школе (Як. Гримм и его последователи), объяснявшей сходство различных сказаний у индоевропейских народов общностью их источника в праиндоевропейском предании, Веселовский оттенил важное значение Византии в истории европейской культуры и указал на ее посредствующую роль между Востоком и Западом. Впоследствии Веселовский неоднократно возвращался к этому предмету, дополняя и отчасти исправляя высказанные им раньше предположения. С особой подробностью изучены им циклы сказаний об Александре Великом ("К вопросу об источниках сербской Александрии" - "Из истории романа и повести", 1886), "О троянских деяниях" (ibid., т. II; там же разбор повестей о Тристане, Бове и Аттиле), "О возвращающемся императоре" (откровения Мефодия и византийско-германская императорская сага), в ряде очерков под общим заглавием: "Опыты по истории развития христианских легенд". Исследования Веселовского по народной словесности, именно по фольклору в тесном смысле слова (сличение сходных поверий, преданий и обрядов у разных народов), рассеяны в его трудах о памятниках древней письменности и в его отчетах о новых книгах и журналах по этнографии, народоведению и т. п.; отчеты эти печатались преимущественно в "Журнале Министерства Народного Просвещения". Веселовский неоднократно обращался и к рассмотрению вопросов по теории словесности, избирая предметом своих чтений в университете "Теорию поэтических родов в их историческом развитии". Вопросу о происхождении лирической поэзии посвящены рецензия Веселовского на "Материалы и исследования П.П. Чубинского", статья: "История или теория романа?" в "Записках 2-го отделения Академии Наук" (1886). Рассмотрению различных теорий о происхождении народного эпоса (ср. "Заметки и сомнения о сравнительном изучении средневекового эпоса", "Журнал Министерства Народного Просвещения", 1868) посвящен целый ряд исследований. Общие взгляды автора изложены в разных статьях по поводу новых книг: "Сравнительная мифология и ее метод", по поводу труда де Губернатиса ("Вестник Европы", 1873); "Новая книга о мифологии", по поводу диссертации Воеводского (ibid., 1882); "Новые исследования о французском эпосе" ("Журнал Министерства Народного Просвещения", 1885). Хотя Веселовский поставил изучение народного эпоса на почву сравнительного рассмотрения устных и книжных преданий в разных литературах, но главным объектом своих исследований он избрал русский народный эпос (см. "Южнорусские былины") и предпринял серию "Разысканий в области русских духовных стихов". Содержание этих "разысканий" весьма разнообразно; зачастую молитвы духовной народной поэзии служат лишь поводом для самостоятельных экскурсов в различные области литературы и народной жизни (например, IV выпуск), а в приложениях напечатаны впервые многие тексты древней письменности на разных языках. Веселовский проявил редкую способность к языкам и, не будучи лингвистом в тесном смысле слова, усвоил большинство неоевропейских (средневековых и новейших) языков, широко пользуясь этим для своих историко-сравнительных исследований. Теория заимствований, в пользу которой Веселовский привел ряд блестящих подтверждений, именно благодаря своей широкой начитанности и умелому указанию путей передачи, окончательно подорвала прежние построения на основе предполагаемых мифов. Веселовский остановился в своих работах только на применении и выяснении теории заимствований. Поставив в самом начале своей деятельности "вопрос о границах и условиях творчества" вообще, он исследовал эти условия и границы в разных направлениях: от историко-культурных и историко-сравнительных исследований в области народной словесности, памятников старины и международных сказаний, он переходил к анализу личного творчества выдающихся писателей (см. "Боккаччо, его среда и сверстники", 1894 г.; "Петрарка в поэтической исповеди Canzoniere, 1304 - 1904 годы"; капитальный труд о Жуковском - ("Поэзия чувства и сердечного воображения", 1904; "Пушкин народный поэт" и др.) и затем как бы сосредоточил свои силы, главным образом, на разработке основ исторической поэтики. Такая поэтика, которую он имел в виду создать, должна была охватить в широком синтезе все формы и виды поэзии, решая вопрос о генезисе родов поэзии на принципе строгого историзма. Вполне осуществить эту задачу универсального объема ему не удалось, но в ряде статей, посвященных вопросам поэтики ("Из введения в историческую поэтику", "Из истории эпитета", "Эпические повторения", "Психологический параллелизм", "Три главы из исторической поэтики"; см. первый том "Собрания Сочинений"), им с достаточной ясностью намечены пути и методы в решении проблем зарождения поэзии, дифференциации ее родов из первоначального синкретизма, выделения песни из обряда, перехода от "коллективного" к личному творчеству, анализа разных атрибутов поэзии и поэтического языка. Позитивист и аналитик, Веселовский отбрасывал всякие априорные построения и принятые раньше категории, отстраняя определения на основании отвлеченных признаков, держась лишь строгой последовательности фактов. Он группировал их или в исторической преемственности, или в эволюционном построении, не стесняясь для последней цели брать факты из самых различных источников, выясняя пробелы прошлого наблюдениями над настоящим, сближая явления на низшей и высшей ступенях творчества, когда они вызваны аналогичными психическими условиями. Казалось, он действительно готов был охватить всю область художественного творчества человека и как бы сковать ее законами неумолимого детерминизма. Вопросы генезиса и эволюционные процессы его особенно увлекали. Эстетику он наивозможно обходил, если не вполне отрицал, но выказывал несомненное эстетическое чутье во многих оценках и отзывах. Не решая вопросов о сущности таланта и гениальности, Веселовский стремился вывести законы поэзии из наблюдений преимущественно над "групповыми" явлениями и "коллективным субъективизмом". Грандиозный замысел, над которым Веселовский неуклонно работал всю жизнь, остался незавершенным, но, быть может, он и не мог быть осуществлен в тех пределах позитивного историзма, которые Веселовский сам себе наметил. Им добыт ряд крайне ценных наблюдений и выводов над отдельными явлениями словесного творчества; собран колоссальный материал, свидетельствующий об эрудиции, какою не обладал ни один из современных ему ученых - филологов, историков литературы, этнографов и фольклористов; сделано несколько важных обобщений и намечены пути для дальнейшей работы. Исправлять и дополнять всегда легче, чем создавать заново. - Смерть Веселовского вызвала ряд некрологов и статей профессора Ф.А. Брауна (в "Журнале Министерства Народного Просвещения", 1907, ¦ 4); профессора Д.К. Петрова "А.Н. Веселовский и его историческая поэтика" (ibid); Е.В. Аничкова в "Стране", 1906, октябрь; Ф.Д. Батюшкова в "Речи", 1906, октябрь. Обстоятельные очерки научной деятельности Веселовского: Е.В. Аничкова (в "Вопросах теории и психологии творчества", I, Харьков, 1911); А.Н. Пыпина "История русской этнографии" (1891, т. II; в приложении дана краткая автобиография Веселовского). - Полное собрание сочинений Веселовского предпринято, после его смерти, Императорской Академией Наук, под наблюдением особой комиссии из бывших учеников Веселовского. Все издание распределено на 8 серий. Напечатаны тома III и IV (из серии: Италия и Возрождение) под редакцией профессора Д.К. Петрова (1908 - 09). Заканчиваются печатанием два первые тома ("Поэтика"), первый под редакцией Ф.Д. Батюшкова, второй (посмертное издание рукописи) под редакцией В.Ф. Шишмарева. Биография Веселовского приготовляется к печати его сыном, Александром Александровичем Веселовским. - Ср. "Указатель к научным трудам А.Н. Веселовского, 1859 - 95" (СПб., 1896) и П.К. Симони "К XL-летию учено-литературной деятельности профессора и академика А.Н. Веселовского" (СПб., 1906). Ф. Батюшков.
Краткая биографическая энциклопедия. 2012
Смотрите еще толкования, синонимы, значения слова и что такое ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ в русском языке в словарях, энциклопедиях и справочниках:
- ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ в Большой советской энциклопедии, БСЭ:
Александр Николаевич , русский историк литературы, академик Петербургской АН (1880). Окончил Московский университет (1858). В 1859-69 … - ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ
(1838-1906) российский литературовед, академик Петербургской АН (1880). Представитель сравнительно-исторического литературоведения; родоначальник исторической поэтики. Исследования базировались на глубоком знании славянской, византийской … - ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ
историк литературы, родился в 1838 г., в Москве, где получил первоначальное образование и прошел университетский курс на словесном факультете, занимаясь … - ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ
- ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ
(1838 - 1906), российский филолог. Представитель сравнительно-исторического литературоведения родоначальник исторической поэтики (сборник исследований "Историческая поэтика", 1940). Работы базировались на глубоком … - ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ в Энциклопедии Брокгауза и Ефрона:
? историк литературы, родился в 1838 г., в Москве, где получил первоначальное образование и прошел университетский курс на словесном факультете, … - АЛЕКСАНДР в Иллюстрированной энциклопедии оружия:
Жеан, мастер арбалетов. Бельгия. … - ВЕСЕЛОВСКИЙ в Справочнике Населённых пунктов и почтовых индексов России:
462775, Оренбургской, … - АЛЕКСАНДР в Словаре значений Еврейских имен:
(муж.) Это имя евреи дают в честь Александра Великого, царя Македонии. Талмуд рассказывает, что когда Александр увидел первосвященника Иерусалимского Храма, … - АЛЕКСАНДР в Библейской энциклопедии Никифора:
1Мак 1:1 - Македонский царь, сын Филиппа 11-го, величайший из завоевателей. Его славная история без сомнения известна каждому читателю всемирной … - АЛЕКСАНДР в Словаре-справочнике Мифы Древней Греции,:
1) имя Париса, когда он жил с пастухами и не знал о своем происхождении. 2) сын Еврисфея, царя Микен, и … - АЛЕКСАНДР в Кратком словаре мифологии и древностей:
(Alexander, ??????????), называемый Великим, царь Македонии и победитель Азии, родился в Пелле в 356 г. до Р. X. Он был … - АЛЕКСАНДР
Alexander, АЛЕКСАНДР1) см. Paris; 2) племянник тирана Полифрона Ферэйского (в Фессалии), убил его и сам сделался тираном в 369 г. … - АЛЕКСАНДР в Справочнике Персонажей и культовых объектов греческой мифологии:
Византийский император Македонской династии, правивший в 912-913 гг. Сын Василия I. Умер 6 июня 913 г.Александр царствовал с Константином, сыном … - АЛЕКСАНДР в биографиях Монархов:
Византийский император Македонской династии, правивший в 912—913 гг. Сын Василия I. Умер 6 июня 913 г. Александр царствовал с Константином, … - ВЕСЕЛОВСКИЙ в Литературной энциклопедии:
1. Александр Николаевич — знаменитый русский литературовед, академик, профессор Петербургского университета и Высших женских курсов. Р. в Москве, в … - АЛЕКСАНДР в Большом энциклопедическом словаре:
VIII (Alexander) (в миру Пьетро Оттобони Pietro Ottoboni) (1610-1691), папа Римский с 1689. Кардинал (1652) и епископ Брешии (1654). Добился … - НИКОЛАЕВИЧ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
(Юрий) — сербохорватский писатель (род. в 1807 г. в Среме) и дубровницкий "прота" (протоиерей). Издал в 1840 г. замечательный для … - ВЕСЕЛОВСКИЙ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
Александр Николаевич - историк литературы, родился в 1838 г., в Москве, где получил первоначальное образование и прошел университетский курс на … - АЛЕКСАНДР в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
Александр Ярославич Невский. - 2-й сын великого князя ЯрославаВсеволодовича, правнука Мономахова, род. 30 мая 1220 г., на великомкняжении Владимирском был … - АЛЕКСАНДР в Современном энциклопедическом словаре:
- АЛЕКСАНДР в Энциклопедическом словарике:
I (1777 - 1825), российский император с 1801. Старший сын императора Павла I. В начале царствования провел реформы, подготовленные Негласным … - ВЕСЕЛОВСКИЙ
ВЕСЕЛ́ОВСКИЙ Степ. Бор. (1876-1952), историк, акад. АН СССР (1946). Тр. по соц.-экон. истории России 14-17 вв., источниковедению, вспомогат. ист. дисциплинам: … - ВЕСЕЛОВСКИЙ в Большом российском энциклопедическом словаре:
ВЕСЕЛ́ОВСКИЙ Ник. Ив. (1848-1918), археолог и востоковед, проф., ч.-к. Петерб. АН (1914), Рос. АН (1917). Вёл раскопки курганов на Ю. … - ВЕСЕЛОВСКИЙ в Большом российском энциклопедическом словаре:
ВЕСЕЛ́ОВСКИЙ Бор. Бор. (1880-1954), историк, экономист, д-р экон. наук, проф. Моск. ун-та (1927). Тр. по истории земства, экономике гор. х-ва … - ВЕСЕЛОВСКИЙ в Большом российском энциклопедическом словаре:
ВЕСЕЛ́ОВСКИЙ Ал-др Ник. (1838-1906), филолог, акад. Петерб. АН (1880). Предст. сравнительно-ист. лит-ведения; родоначальник ист. поэтики. Иссл. базировались на глубоком знании … - АЛЕКСАНДР в Большом российском энциклопедическом словаре:
АЛЕКС́АНДР СЕВЕР (Alexander Severus) (208- 235), рим. император с 222, из династии Северов. В 231-232 вёл успешную войну с … - АЛЕКСАНДР в Большом российском энциклопедическом словаре:
АЛЕКС́АНДР НЕВСКИЙ (1220 или 1221-1263), князь новгородский в 1236-51, вел. князь владимирский с 1252. Сын кн. Ярослава Всеволодовича. Победами над … - АЛЕКСАНДР в Большом российском энциклопедическом словаре:
АЛЕКС́АНДР МИХАЙЛОВИЧ (1866-1933), рус. вел. князь, внук имп. Николая I, адм. и ген.-адъютант (1909). В 1901-05 главноуправляющий торг. мореплаванием и … - АЛЕКСАНДР в Большом российском энциклопедическом словаре:
АЛЕКС́АНДР МИХАЙЛОВИЧ (1301-39), вел. князь владимирский (1325-27) и тверской (1325-27 и с 1337). Сын кн. Михаила Ярославича. Соперничал с Иваном … - АЛЕКСАНДР в Большом российском энциклопедическом словаре:
АЛЕКС́АНДР МАКЕДОНСКИЙ, Александр Великий (356-323 до н.э.), один из величайших полководцев древности, царь Македонии с 336. Сын царя Филиппа II; … - АЛЕКСАНДР в Большом российском энциклопедическом словаре:
АЛЕКС́АНДР I КАРАГЕОРГИЕВИЧ (1888-1934), с 1921 король Югославии (до 1929 Кор-во сербов, хорватов и словенцев). Участник Балканских войн 1912-13, в … - АЛЕКСАНДР в Большом российском энциклопедическом словаре:
АЛЕКС́АНДР КАЗИМИРОВИЧ, Ягеллон (1461- 1506), вел. князь литовский с 1492, король польский с 1501. Сын Казимира IV. При нём усилилась … - АЛЕКСАНДР в Большом российском энциклопедическом словаре:
АЛЕКС́АНДР ДОБРЫЙ (?-1432), молд. господарь с 1400. Содействовал укреплению независимости молд. гос-ва, успешно боролся против османской агрессии, поощрял торговлю и … - АЛЕКСАНДР в Большом российском энциклопедическом словаре:
АЛЕКС́АНДР БАТТЕНБЕРГ, см. Баттенберг … - АЛЕКСАНДР в Большом российском энциклопедическом словаре:
АЛЕКС́АНДР АФРОДИСИЙСКИЙ, др.-греч. философ перипатетич. школы (кон. 2 - нач. 3 вв.). Комментатор Аристотеля, оказал влияние на падуанскую школу, П. … - АЛЕКСАНДР в Большом российском энциклопедическом словаре:
АЛЕКС́АНДР VI (1431-1503), папа Римский с 1492. В 1493 издал буллы о разделе сфер влияния в Зап. полушарии между Испанией … - АЛЕКСАНДР в Большом российском энциклопедическом словаре:
АЛЕКС́АНДР III (?-1181), папа Римский с 1159. Стремился к верх. власти папства над светскими государями. В борьбе с Фридрихом I … - АЛЕКСАНДР в Большом российском энциклопедическом словаре:
АЛЕКС́АНДР II (?-1605), царь Кахети с 1574. Боролся с иран. агрессией. В 1587 присягнул на верность рус. царю Фёдору Ивановичу. …