Юрий Кувалдин "Наслаждение" рассказ. Непридуманные истории

Юрий Кувалдин

НАСЛАЖДЕНИЕ

рассказ

В июньский вечер в летнем кафе под кронами старых деревьев Измайловского парка поздравляли Михаила Ивановича с семидесятилетием, а его тринадцатилетний внук, Борис, посвятил ему свое стихотворение, которое начиналось строкой:

Прикинь, дедуля, семьдесят - не возраст...

Это он сочинил и записал на мобильник, пока шел от «Партизанской» к парку. Бориса усадили между мамой и бабушкой, женой юбиляра, Тамарой Васильевной, молодящейся женщиной с пышной крашеной прической.
После первого тоста Тамара Васильевна, оглядев стол, подозвала официанта, стоявшего у своего столика, сказала:
- Я хочу-чу форель, жаренную на углях!
Отец мамы, муж бабушки, дедушка Михаил Иванович посмотрел на нее с беспокойством, произнес только:
- Тамара…
Но она тут же выпалила:
- И чтоб никаких разговоров. Понял? Не желаю н-никаких разговоров!
- Мамуля, я тоже хочу, - сказала мама Бориса свой маме, бабушке Бориса.
По-видимому, Тамара Васильевна принадлежала к числу тех поживших женщин, которые умеют с милым высокомерием повелевать, если им послушно покоряются, но которые сами, вместе с тем, легко робеют.
После нескольких тостов запьяневшая Тамара Васильевна стала с пристальным интересом рассматривать Бориса, пока, наконец, не чмокнула его густой красной помадой в щеку и с придыханием не произнесла:
- Какой же ты красивенький, Боренька!
Её можно было понять, поскольку она не видела внука лет пять, потому что жила с дедушкой в Киеве. Теперь им удалось обменять Киев на Москву, на 9-ю Парковую.
Борис даже покраснел от неожиданности, а во время танца, на который бабушка его вытащила, сильно прижимала к своей большой груди и осмеливалась ладонью гладить его по щеке.
Она сказала:
- Ну расскажи, расскажи, как идут у тебя дела в школе, что ты думаешь делать после школы… Я очень хочу послушать тебя, Боря… Мне так хочется с тобой, внучек, поговорить…
- Мне тоже хочется, бабушка, - сказал для приличия Борис.
- Ну вот и хорошо. Здесь душновато, давай проветримся… Ты встань и выйди подышать. А я минут через пять выйду тоже...
Борис и сам хотел выйти покурить, чтобы мать не видела. Дело в том, что курить он начал уже месяц назад, и его сильно тянуло к этому. За кафе начинались заросли кустов и деревьев. Борис закурил, сделал, отвернувшись, тайно несколько глубоких затяжек, чувствуя, как становится на душе еще лучше, чем от выпитого бокала шампанского. Вообще, парк Измайлово походил на дремучий лес. Вскоре показалась Тамара Васильевна.
- Какой ты взрослый, - сказала она. - Давай немножко прогуляемся, подышим…
Она взяла Бориса под руку, и они пошли по тропинке в заросли. Отойдя на известное расстояние, Тамара Васильевна опустилась на широкий пень, и повернулась к Борису, присевшему на рядом лежащее бревно. Легкое платье на бабушке было не длинное и заканчивалась на ее коленях. Борис внимательно слушал то, что Тамара Васильевна говорила об учебе, о выборе пути, о Киеве и Москве, но ее колени находились перед ним и поневоле обращали на себя внимание. Они были очень красивыми, не угловатые, а плавно переходили в бедра, кусочек которых был заметен с боку. Все остальное было скрыто от его взора.
Потом Тамара Васильевна заговорила о том, что Боря уже взрослый, что ему нужно знать, как вести себя с женщинами, а он с любопытством рассматривал ее полные колени, наверно, впервые подумав о бабушке как о женщине. Действительно, она была привлекательна, с модной прической, с длинными ресницами, с маникюром, с кольцами и браслетами.
Бабушка была невысока, широка в бедрах, и вообще была полноватой женщиной с достаточно большой грудью. Но фигура, несмотря на полноту, была довольно стройная с заметной талией. Продолжая любоваться бабушкиными круглыми коленками, Борис стал как бы присползать с бревна на траву, опираясь на бревно локтями, отведенными назад. Бабушка словно этого не заметила, только чуть развела ноги. Боясь поверить в свою удачу, Борис робко опустил глаза и увидел с внутренней стороны почти полностью ее полные гладкие бедра и небольшую часть ее живота, который достаточно большой складкой свисал и ложился на ее бедра. От этой картины у Бориса захватило дух, и уже то, что она говорила о взрослении Бориса, перестало его интересовать совершенно. Боясь пошевелиться, он любовался открывшейся картиной, и его воображение рисовало то, что было скрыто от его глаз. Тут Тамара Васильевна сама шире развела ноги.
Теперь ему был не виден ее живот, но зато полностью стали видны ее ноги. Так как она сидела, широко их раздвинув, то он увидел, как ее широкие толстые бедра распластались по пню, и, проследив взглядом дальше, он увидел, как они постепенно сходятся вместе. Чем дальше между ногами, тем темнее там становилось, и в месте их соединения было уже почти ничего не видно.
У Бориса пересохло в горле, на щеках выступил румянец, и началось непонятное и очень приятное шевеление в штанах, его мальчик из маленького краника, начинал превращаться во что-то достаточно большое и относительно толстое, торчащее вверх.
Вид коленей, ног Тамары Васильевны был такой соблазнительный, они были такими манящими, что, забыв обо всем, вначале осторожно одним пальчиком Борис дотронулся до них и стал водить им туда-сюда по коленке, как будто что-то чертил или писал.
Тамара Васильевна не обращала на это никакого внимания, и воодушевленный Борис уже несколькими пальцами продолжил свое занятие. Видя, что и это вроде нормально, он положил уже всю ладонь на ее колено. Оно оказалось очень приятным на ощупь, нежным, мягким, с чуть шершавой кожей и немного холодным.
Вначале рука Бориса просто лежала, но затем он стал немного, вначале на один-два сантиметра, двигать ею. Постепенно он уже гладил более смело, водя рукой по всему колену. Бабушка по-прежнему не обращала внимания на занятие внука, или делала вид, что не обращает.
Тут он совсем сполз с бревна на траву, и от этого его рука непроизвольно соскользнула с колена и юркнула в пространство между бедрами. Вначале Борис очень испугался, но убирать руку не стал, а просто отодвинул ее от ноги и стал касаться поверхности бедра только чуть-чуть, несколькими пальцами.
Боясь взглянуть бабушке в лицо и того, что она заметит по нему, что с внуком происходит, Борис прислушался и с удивлением обнаружил, что она продолжает говорить о его будущем. Правда, ему показалось, что голос Тамары Васильевны немного изменился, стал немного охрипшим, как будто у нее пересохло в горле и ей хотелось пить. Внушив себе, что раз бабушка продолжает его воспитывать, то все нормально, Борис прижал ладонь к внутренней поверхности бедра целиком. Поверхность эта оказалось мягче и значительно теплее колена, была очень приятная на ощупь, так и хотелось ее погладить. И, как и в случае с коленом, вначале осторожно, а потом все смелее и смелее Борис стал двигать ладонь взад и вперед. Это занятие настолько ему понравилось, что он уже не замечал ничего вокруг. Поглаживая и ощущая приятное тепло, Борис постепенно продвигал свою руку все дальше. Ему очень хотелось дотронуться до ее волосиков и пошевелить там пальцами. Постепенно ему это удалось. Его рука наткнулась вначале на одинокие волоски, поглаживая и перебирая которые, он постепенно добрался до более густых, в самой верхней части бедра.
В это время Борис обратил внимание, что что-то изменилось вокруг него. На секунду оторвавшись от своего занятия, он понял, что бабушка замолчала, и именно эта тишина и насторожила его.
Не поднимая глаз и не убирая свою руку, Борис боковым зрением увидел, что бабушка закрыла глаза, а губы наоборот слегка приоткрыла, словно она оборвала свою речь на полуслове. Тут, заметив это, Борис замер, даже испугался. Но бабушка не произнесла ни слова, а только руки откинула назад, на края широкого пня, и оперлась на них. И Борис понял, что Тамара Васильевна тоже хочет, чтобы он продолжил поглаживания.
Это Бориса приободрило, придало смелости, и он осторожно начал поглаживать ее волосики, ожидая наткнуться на трусы, но их не было.
- Очень жарко, - заметив его удивление, дрожащим и тихим голосом сказала бабушка.
Борис перебирал волосики, его рука уже двигалась в самом паху, там было еще теплее и немного влажно. Волос стало гораздо больше, вся его рука утонула в них. Тут Борис заметил, что бабушка немного подрагивает, по ее ногам пробегают какие-то судороги, и они немного разводятся и сводятся вместе. Опустив руку пониже, Борис ощутил, наконец, то, что так хотел потрогать. Под его рукой была лилия бабушки! Это было невероятно, даже в мечтах Борис не мог представить себе этого. Явственно ощущались ее толстые тайные губы, они были очень большими, набухшими и еле помещались под его ладонью. Борис стал более энергично поглаживать их рукой, и перебирать пальцами, стараясь охватить и исследовать их.
Дыхание Тамары Васильевны стало более частым, глубоким, и Борису казалось, что он даже слышал его. И сразу вслед за этим, бабушка стала сама двигаться под его рукой, ерзая пышной задницей по пню. На мгновение она остановилась, отодвигая Бориса назад, сползла на траву. Ее волосатое лоно тесно прижималось к руке Бориса и двигалось во все стороны. Под его рукой вдруг стало очень мокро, но от этого движения стали более легкими и скользящими, Борис почувствовал, как её большие губы раздвигаются и сразу его пальцы проваливаются внутрь, в мокрую теплую и очень нежную пещерку, скользнули туда, отчего бабушка вскрикнула. И бабушка и внук вместе в такт стали двигаться, он пальцами, а его бабушка бедрами, покачивая своими огромными ягодицами.
За все это время они не сказали друг другу ни слова, словно боясь спугнуть и нарушить неосторожными словами то, что происходило между ними. Но постепенно Борису стало совсем неудобно, его рука затекла, да и, наверно, бабушка тоже устала сидеть в одной позе. Не говоря Борису ни слова, она легла на спину, широко раздвинув и согнув в коленях, как буква «М», ноги, её платье было примерно на уровне живота, обнажив все ее прелести. Борис тоже немного перевернулся, лег поудобнее, и подвинулся ближе. Ее ноги в красивых туфлях на высоком каблуке лежали на виду во всей своей красе - немного волосатые икры, колени, толстые ляжки, которые были раздвинуты и её мокрые набухшие губы были прямо перед ним. Но теперь внимание Бориса привлекло то, что было выше, ему захотелось увидеть свою бабушку голой целиком.
Борис положил свою руку на самый низ живота. Он был очень мягкий на ощупь, легко прогибался под его рукой. Он стал его поглаживать, мять, постепенно передвигать свои руки вверх, задирая платье. Сначала он увидел ее глубокий пуп, затем весь живот целиком. Он был большой, мягкий, вялый, вдоль него проходили какие-то непонятные прожилки, он был достаточно некрасивым и совсем не такой как у него. Но именно такой живот - полной, взрослой женщины и приковывал его взгляд, возбуждая Бориса еще сильнее.
Насмотревшись на него и видя, что бабушка не возражает и допускает все его действия, он рывком задрал платье на шею, разделался с лифчиком и увидел ее грудь. Бориса поразило, что она была значительно меньше, чем он ожидал. Ему казалось, что она должна быть большой и торчать вверх. Ведь именно такой она была, когда бабушка ходила, и ее грудь колыхалась на ходу. Ее большие сиськи как-то расползлись по всему телу, и синие прожилки вен тоненькими ручейками пробегали по ним. Соски были коричневыми, большими, съежившимися и торчали вверх. Борис осторожно дотронулся до одной сиськи, потом до второй, и они колыхнулись вслед за движением его руки. Положил на них руки, стал мять и ощупывать. Они оказались очень мягкими и вялыми, но, тем не менее, ласкать их было очень приятно. Иногда его руки натыкались на ее твердый большой сосок, еще более усиливая возбуждение. Борис уже лежал почти рядом со своей бабушкой, и она вся голая была перед ним. Это было невероятно!
Тут ее рука зашевелилась, и Борис замер, но бабушка осторожно расстегнула молнию на его джинсах, и просунула руку туда. У Бориса перехватило дыхание, казалось, что сейчас что-то оборвется внутри него. Пальчики бабушки нежно поглаживали его яички и бенчик, который был очень сильно напряжен и торчал вверх. От ее движений Борис испытывал неимоверное наслаждение, весь мир был теперь сосредоточен только на движениях ее рук. Борис даже перестал ее ласкать и просто любовался ее телом.
Тут бабушка раскрыла губы, и что-то еле слышно сказала, и он скорее догадался, чем услышал ее слова и, наклонившись, поцеловал ее грудь. Вначале осторожно, затем все смелее целовал ее мягкие и теплые сиськи, чуть солоноватые на вкус, как младенец наслаждался бабушкиной грудью, брал в рот и посасывал, покусывал ее соски. Руками при этом судорожно мял и тискал ее бока, проводя руками по складкам жира на ее бедрах и перебирая их.
Тамара Васильевна стонала уже все громче и громче, желания нарастали. Борис опустил руки вниз и принялся мять и тискать ее бабилоночку, уже не осторожно, а сильно и может быть даже грубо. Врата Бога все были мокрые, и рука Бориса буквально хлюпала в этом болоте. Тут бабушкины руки нежно обняли Бориса и прижали к себе, затем она приподняла его и положила на себя сверху. Борису было очень удобно и хорошо, бабушка была большая, теплая и мягкая. Борис ощущал ее всю под собой, ее родное близкое ему тело, которое принадлежало теперь Борису, ее большие груди, живот, бедра, на которых лежали его ноги. Это было восхитительно.
Но между ног у него был настоящий огонь и зуд, и инстинктивно он начал двигаться, стараясь унять этот жжение, двигался взад и вперед по голому телу бабушки. Но вместо облегчения зуд только усилился. Бабушка тоже двигалась под внуком, ее движения были более сильными. Она расстегнула ремень на его джинсах и спустила их вместе с трусами, затем подняла его рубашку, чтобы видеть его живот и грудь. Её зад ходил из стороны в сторону, и его ноги, наконец, свалились с её бёдер к ней между ног, бен тесно прижался к низу ее живота. Бабушка по-прежнему своими руками обнимала Бориса, но вдруг она стала двигать его тело вниз, и он уже подумал, что, все, игры окончены, но как только яша свалился с ее живота, она перестала сдвигать Бориса и просто обняла.
Их движения продолжились, но бабушка уже двигалась не из стороны в сторону, а приподнимая свою попу, наезжала на Бориса, при этом его ванечка упирался ей между ног, ощущая влагу и тепло. Стоны бабушки еще усилились, и, казалось, она теряет контроль над собой, ее щеки порозовели, глаза были полузакрыты, ее губы что-то иногда произносили, но что именно, Борис понять не мог.
Вдруг после одного из движений навстречу, Борис понял, что он попал как раз между ее больших толстых губ. Учитывая небольшой размер его подросткового адамчика и большую, взрослую еву его бабушки, это было не удивительно. Ощущения Бориса обострились, ванечке-встанечке стало очень приятно, было тепло, влажно и хотелось, чтобы это тепло и влага всегда окутывали его со всех сторон. В это время бабушка тоже почувствовала его в себе и на мгновение перестала двигаться. Возможно, ей не хотелось его отпускать, или какие-то сомнения вдруг овладели ею. Но после мгновенного затишья, она вместо движения назад, приподняла свои ягодицы, и его раскаленный фаллос полностью вошел в нее. Это были непередаваемые ощущения. Жезл внука был в вазе бабушки.
Борис лежал на ее большом теле, обхватив его руками. Бабушка положила свои руки ему на бедра, и стала двигать Борисом, то прижимая, то немного отстраняя от себя, как бы показывая, что он должен делать, и постепенно это дошло до Бориса.
И Борис начал самостоятельно совершать движения туда-сюда, приподнимаясь над бабушкиным телом. А она в это время стала двигать своим задом ему навстречу, вращая им из стороны в сторону, ее лобок тесно прижимался к нему и терся яростно и сильно. Внук шлепался на ее большой и вялый живот, но ему было очень мягко и приятно. Тамара Васильевна все более яростно двигалась под ним, ее тело ни на секунду не оставалось на месте, обнимая и поглаживая внука, она громко стонала. Его фал как будто проваливался в какую-то яму, терся о волнистые стенки ее влагалища. Они оба уже забыли обо всем и с силой входили друг в друга. Ее полное тело выгибалось дугой и опадало, образовывая жирные складки, которые внук тискал как сумасшедший.
Вдруг напряжение в фаллосе выросло до максимума, у Бориса закружилась голова, он напрягся, и что-то резко вышло из него, опустошив всего, силы покинули его. Восторг, необычайное наслаждение, облегчение чувствовал он. Бабушка, заметив напряжение его бала, яростно задергалась, ее бедра очень плотно и больно сжали его, она издала какой-то невероятный стон, звук, хрип и постепенно ее движения стали затихать. Борис же просто лежал на ней без сил, а может уже и без сознания от всего происходящего.
Через некоторое время, оправив платье, Тамара Васильевна сказала:
- Ты должен знать, что этого не было. Чтобы никому никогда не говорил…
- Хоро-шо, - успокаиваясь, пролепетал Борис.
Помолчали. Прокричала высоко над ними ворона.
Буквально через секунду, резко отведя взгляд, бабушка воскликнула:
- Белка!
И тут зазвонил мобильник. Борис не без уважительности спросил бабушку, отвечать ли - может быть, ей это будет неприятно? Тамара Васильевна повернулась к нему и посмотрела словно издалека, крепко зажмурив один глаз от света; другой глаз оставался в тени - широко раскрытый, но отнюдь не наивный и уж до того карий, что казался темно-синим.
Безоблачное небо виднелось в просветах между кронами неподвижных почтенных берез и лип.
Пушистохвостое рыжее создание сидело на задних лапках на тропинке, а передними делало просящие движения.
Борис попросил поторопиться с ответом, и Тамара Васильевна оставила белку в покое.
- Ну надо же! - воскликнула она. - Это же он, наверняка!?
Борис ответил, что, по его мнению, говорить ли, нет ли, один черт, он сел на пень рядом с Тамарой Васильевеной, и обнял ее левой рукой. Правой поднял телефон к уху. Солнце косо освещало лес. И когда Борис поднес телефон к уху, его русые волосы были освещены особенно выгодно, хотя, может быть, и чересчур ярко, так что казались рыжими.
- Да? - звучным голосом сказал Борис в трубку.
Тамара Васильевна, испытывая удовольствие в объятии, следила за ним. В ее широко раскрытых глазах не отражалось ни тревоги, ни раздумья, только и видно было, какие они большие и черные.
В трубке раздался мужской голос - безжизненный и в то же время странно напористый, почти до неприличия взбудораженный:
- Борис? Это ты?
Борис бросил быстрый взгляд влево, на Тамару Васильевну.
- Кто это? - спросил он. - Ты, дедуля?
- Да, я. Боря, я тебя не отвлекаю?
- Нет-нет. Что-нибудь случилось?
- Правда, я тебе не мешаю? Честное слово?
- Да нет же, - сказал Борис, розовея.
- Я вот почему звоню, Боря: ты случайно не видел, куда ушла бабушка?
Борис опять поглядел влево, но на этот раз не на Тамару Васильевна, а поверх ее головы, на бегущую по веткам белку.
- Нет, дедуля, не видал, - сказал Борис, продолжая смотреть на белку. - А ты где?
- Как где? Я в кафе. Гулянье идет полным ходом! Я думал, она где-то здесь… Может, танцует… Я, прямо, обыскался Тамару…
- Не знаю, дедуля…
- Значит, ты точно не видел ее?
- Да нет, не видел. Понимаешь, дедуля, у меня чего-то заболела голова, и я вышел подышать... А что? Что случилось? Бабуля потерялась?
- О господи! Она же все время сидела рядом и вдруг...
- Может быть, она просто проветриться вышла? - спросил с задержкой, как бы раздумывая вслух, Борис.
- Уже бы вернулась, её уже минут двадцать нет.
«Так быстро всё это совершилось?!» - подумал Борис.
- Послушай, дедуля, не надо так нервничать, - спокойно, как психотерапевт, сказал Борис. – Куда она может деться? Погуляет, освежится и вернется… Сейчас она и придет.
- Так ты не видел ее, Боря? – назойливо повторил вопрос Михаил Иванович.
- Послушай, дедуля, - прервал Борис, отнимая руку от лица, - у меня вдруг опять зверски разболелась голова. Черт знает, с чего это. Ты извинишь, если мы сейчас кончим? Потолкуем потом, ладно?
Борис слушал еще минуту, потом отключил телефон и сунул его в карман. А Тамара Васильевна сказала:
- Боренька, наслаждение есть всё, именно всё, что содержится в мире, любовь внедрена в каждого человека неотступной потребностью, желанием. Каждый человек гонится за удовольствием и счастьем и, в конце концов, находит свое счастье...
Тамара Васильевна умолкла, посмотрела на него, не моргая, с восхищением, и приоткрыла рот, а Борис склонился к ней, запустил одну руку под подол к черному кусту, другую положил на затылок, сильно прижал к себе ее влажные губы, и поцеловал взасос.

Рассказ бабушки
Моя бабушка рассказала мне как-то давно эту историю и потом, сколько я ни просила, не хотела ее повторять. Она полька, и во время войны в её деревне (как было в других, я не знаю) немцы из каждой семьи забирали по одному человеку. Старшая была Фрося, ей и идти надо было, но средняя, Юлека, ее пожалела и пошла вместо нее. В то время в Польше обстановка накалялась, и семья бабушки решила сбежать на Украину - там какие-то родственники жили. С ними поехала подруга бабушки, у которой не было семьи.
В дороге случилась какая-то неразбериха, и бабушка с семьей потерялись - она осталась одна с подругой. Решили ехать своими путями. Оказались на каком-то вокзале, наступала ночь, идти было некуда. А вокзалы в то время почему-то на ночь закрывали и оставаться там было нельзя. Встали они на улице, куда дальше идти, не знали.
Тут к ним подошла женщина и предложила ночлег - сказала, что сразу видно, что они не местные, а девушкам молодым опасно на ночь на улице оставаться. Они пошли с ней, а перед квартирой бабушка моя почему-то струсила и стала подругу просить уйти, а та не хотела. Они поругались, и бабушка ушла. Вернулась на вокзал, поплакалась перед сторожем, он ее пустил, и она переночевала на вокзале.
Утром подруга не пришла, и весь день ее не было. Бабушка пошла к дому, ходила вокруг да около, потом постучала в квартиру. Дверь ей та самая женщина открыла. Бабушка у нее спросила, где её подруга, а та сказала, что она рано утром ушла. Бабушка ей не поверила и дверь распахнула, а там пальтишко её висело. Женщина сказала, что подруга пальто забыла, стала приглашать бабушку зайти, подождать - вдруг она вернется.
Бабушка сказала, что лучше на вокзале подождет, вышла на улицу и у первого прохожего спросила, как ей найти участок. Пришла она к местным полицейским (не знаю, как они там назывались) и попросила сходить на тот адрес. Идти, естественно, никто не хотел, но она там истерику устроила, и один мужчина сказал, что сходит с ней. Пришли они к той квартире, мужчина в дверь постучал. Женщина открыла и тут же дверь захлопнула. Стучали, стучали - не открывает. Он сказал бабушке - беги, позови еще кого-нибудь, странно, что она не открывает. Бабушка опять побежала в участок, и на этот раз с ней еще двое пришли.
В конце концов, попали они в ту квартиру. Никого там, кроме той женщины, не было. Стали обыск делать - не просто так же она заперлась, когда мужчину в форме увидела! Открыли в дальней комнате платяной шкаф, а там на вешалке в кульке висела голова её подруги! Бабушку еле откачали. Потом и остальное, что осталось, нашли - её разделали, как тушку, съесть собирались и вроде как даже попробовали уже...
Позже бабушка на Украину все-таки приехала и семью нашла.
Хоть это и не относится к рассказу, хочу немного рассказать о сёстрах бабушки. Юлека, что пошла вместо сестры, попала из плена каким-то образом в Австралию и вышла замуж за местного жителя, всю жизнь прожила в довольстве и умерла в кругу любящих ее людей. А Фрося, что должна была пойти в плен и осталась, вышла замуж на Украине и жила с горьким пьяницей, который бил её чуть ли не до смерти - так, что водой отливали. А потом муж замерз зимой, в сугробе нашли. Был у нее сын единственный, тот мать тоже пьяный бил, а потом на мотоцикле разбился. Осталась она под старость одна, плохо ходила, с двумя палочками. Зашла на огород и там в бурьяне заживо сгорела... Я все думаю - если бы они не поменялись, как бы сложилась их судьба?

09.12.2018 11:18

Сохраните себе на стену

Можете завести новый аккаунт Войти

С мальчиком - Сашей, вы, дорогие читатели, уже встречались на моей страничке. Мне очень нравится этот забавный мальчишка - шалунишка. Он внук моей хорошей знакомой. Я уже написала про него стих "Сашенька - Сашок". Да и про его бабушку я не забыла. Она упоминается у меня в стишке "Мне подруга позвонила".

На днях вновь позвонила Наталья и рассказала мне очередные истории про своего любимого внука. Попробую создать из этих непридуманных историй рассказ.

С утра Наталья затеяла уборку в квартире. Она прибирала игрушки внука, который находился рядом с ней. Пятилетний Сашок смотрел свои любимые мультики и заодно собирал пазлы, совмещая приятное с полезным. Наведя в комнате порядок, Наталья пошла на кухню, чтобы приготовить обед.

Скоро на кухню к ней пришёл внук. Он явно был чем - то расстроен.

Бабушка, посмотри, у меня зубик шатается,- с тревогой в голосе произнёс малыш.

Сашок сунул палец к себе в рот и пошатал передний зуб.

Ну и что? - как ни в чём ни бывало отозвалась бабушка, - у всех деток зубки выпадают, а на их месте новые растут.

Такой ответ явно не устроил мальчика.

Бабушка, но ведь я уже давно не произношу плохих слов, - чуть не плача говорил Сашок, - а зубы всё равно шатаются, - значит ты меня обманула?

Сначала Наталья не могла понять, что так взволновало её маленького внука, а потом она вспомнила свой разговор с мальчиком.

Последнее время малыш увлёкся произношением плохих слов. Каждый раз, возвращаясь из детского сада, внук пополнял свою коллекцию новыми матерными словами. Дома Сашок произносил эти слова так, как - будто он сам был совершенно не при чём.

Бабуля, - хитро глядя на бабушку, начинал разговор Сашок, - сегодня Максим опять говорил в садике плохие слова.

Тут внук громко и со смаком произносил понравившееся ему матерное слово. При этом он с любопытством наблюдал за реакцией бабушки. Видя, что та нахмурила брови, внук торопливо продолжал свой рассказ:

Бабуль, ты не бойся, я не матерился и никому не говорил эти плохие слова, - тут внук вновь смачно повторял запретное слово и торопливо заканчивал, - я ведь знаю, что эти слова детям говорить нельзя.

Шалунишка хитро смотрел на бабушку и громко в очередной раз произнеся матерное слово, прикрывал ладошкой рот. Наталья знала, что наказывать внука было бесполезно. Надо постараться не обращать на это внимание, чтобы внук понял, что эти матерные слова дома никого не интересуют. Она повернулась к притихшему внуку и в сердцАх бросила ему.

Вот будешь говорить плохие слова, без зубов останешься, - пригрозила Наталья внуку.

Сашок внимательно посмотрел на бабушку.

Бабуль, открой рот, - попросил он её, - повинуясь внуку, Наталья открыла рот.

Видно ты тоже много материлась,- произведя свой осмотр, уверенно произнёс малыш.

Наталья поняла, почему внук обвиняет её в сквернословиии и объяснила ему о том, что она, когда - то украдкой от мамы произнесла всего несколько плохих слов и вот итог.

Если я больше не скажу ни одного плохого слова, - зубы больше не выпадут? - спросил мальчик у бабушки.

Не должны, - успокоила она внука.

Вернулся с ночного дежурства сын. Наталья поспешила на кухню, чтобы напечь оладушек. Сын пошёл в ванную. Внезапно к ней на кухню прибежал внук.

Бабуля, пойдём скорее со мной, - полушёпотом, прижимая палец к губам, произнёс Сашок.

Саша, я оладушки пеку, сгорят ведь, - пробовала отказаться Наталья, но внук упрямо тянул её за руку.

Мальчик подвёл её к ванной, где купался сын - Андрей.

Смотри, бабушка, зашептал внук, - Там Андрейка моется. Он голый.

Дверь в ванной была закрыта. Но Сашок уткнувшись лбом в матовое стекло двери, приглашал бабушку подсмотреть за моющимся дядей.

Наталья взяла внука за руку и увела на кухню кормить вкусными оладьями. Поливая оладушки сметаной, она заметила, что внук, украдкой от неё, оттянув резинку на шортиках, внимательно рассматривает у себя то, что недавно с таким любопытством рассматривал у дяди.

Заметив взгляд бабушки, внук попросил ничего не говорить Андрею о его подсматривании за ним. Сашок знал, что после обеда дядя обязательно включит компьютер и будет играть в войнушку. А ему так нравилось сидеть рядом с ним и подсказывать Андрейке куда надо стрелять, чтобы уничтожить очередного врага.

Наталья пила чай с оладьями, а внук, взяв большую тарелку, наполнял её яблоками, апельсинами и другими вкусными вещами, которые приготовила для него мама. Скоро дядя сядет за игру, а Сашок поставит перед ним тарелку с конфетами и фруктами. После таких щедрых подношений, дядя уже не сможет отказать племяннику, принять участие в играх.

Через несколько минут на кухню прибежал Сашок.

Бабушка, бабушка, - громко закричал он, - иди к нам быстрее, посмотри, как мы с Андрейкой хренАчим вражеские танки.

Это ещё, что за слова такие! - возмутилась Наталья, услышав приглашение внука.

Да нормальные, бабуля, слова, - отмахнулся Сашок, - это значит, что мы с Андреем победили всех врагов.

Радостно размахивая руками, мальчик вприпрыжку вернулся к дяде, чтобы продолжить игру.

Вновь еще один унылый день на работе. После того как возвращаюсь домой, стараюсь о ней не думать. Если бы я думал о том, что завтра снова туда, и послезавтра, и всю оставшуюся жизнь, на следующую же зарплату я бы купил себе пистолет, и прострелил башку. Да что там, все было куда проще. Ведь живу я на восьмом этаже. И высоты хватит, чтобы от меня ничего не осталось, стоит лишь прыгнуть головой в низ. Но только одна мысль греет меня, что сегодня вновь иду в тренажерный зал. Вы не подумайте, я не из тех зацикленных на своей внешности нарциссов. Которые постят, у себя в социальных сетях свои полуголые фото, с информацией о правильном питании и о том, сколько нужно жрать протеина. Я немного по другой части. Заперся в своей комнате, сижу, клацая по мышке, и каждые десять минут поглядываю на часы. Еще час до того, как мне предстоит туда отправиться. Беспрерывно пролистывая кучу информации, просматриваю последние новости. Но мысли только об одном…

Время. Громко запищал будильник на моем телефоне. Поставил любимую песню, чтобы было приятно вдвойне. На лице проскальзывает легкая улыбка. Выключаю компьютер, беру свой потрёпанный рюкзак и начинаю складывать в него одежду, средства гигиены. Накидываю куртку и поспешно выхожу из дома, при этом предупредив мать, что я ушел. Она в ответ, как обычно, вымолвила – Хорошо.

В ушах наушники, чтобы не слышать людей, которые окружают меня. Ехать всего пятнадцать минут. Но в маршрутке время тянется очень долго. Наконец-то я добрался до зала. Спешно поднимаюсь по лестнице и следую в раздевалку. Кроме меня еще двое парней. Мне немного неуютно тут. Они все стараются поздороваться со мной, а ведь я их даже не знаю. Быстро надеваю спортивную форму и поспешно выхожу в зал, опередив ребят, которые пришли раньше меня. Надеюсь, день удастся, никогда не знаешь будет ли все как ты хочешь. Оглядываюсь, сегодня девушек значительно больше, может, из-за выходного? Так, раздражает, что нет никакой стабильности. Я сажусь за тренажер. И все мои мысли только о тех, кто пришел сюда подкачать свой зад. В коротких облегающих шортах, сквозь которые слабо видны трусики. Это как легкая эротика, только в реальной жизни, а не на экранах монитора. Очень трудно передать то, что я сейчас чувствую. Одна из них приседает, повернувшись боком к зеркалу, чтобы видеть правильно ли все делает. Как же она любит себя. В другой стороне лежит блондинка в белой майке, разводит руками в разные стороны, держа в них легкие гири. С каждым движением ее груди содрогаются. От подобного у меня в штанах колом встал, я поправляю свой член, пока никто не заметил. Ох, блондиночка вроде без лифчика, выпирают ее соски. Зачем же она пришла сюда в таком виде. … Хотя все равно, главное, что я могу наслаждаться ее видом.

Порой я наблюдаю и ставлю им оценки, от одного до десяти. Но бывают редкие исключения, когда в зале появляется сексуальная женщина лет тридцати. Таким я присваиваю номер двадцать пять. Потому что красота их неописуема. Многие же их называют Милфами. Как бы хотелось зажечь с такой. Но это только мечты, ведь я и заговорить с ней не смогу. Если бы и смог, даже если бы у нас что-то получилось. Ну, имею в виду секс, я бы кончил от одного только прикосновения к ее грудям.

Брюнетка лет двадцати начала делать наклоны вперед. Я перешел на другой тренажер, для того чтобы открыть для себя лучший вид. Разрез, на ее грудях, настолько велик, что они вот-вот вывалятся. Из-под облегающих черных штанов, виднеются красные стринги. Хорошо, что я научился себя сдерживать. В первые дни, а помню таких было два. Я кончил прямо тут, и мне пришлось покинуть зал уже через двадцать минут. Надеюсь, никто не заметил того что я быстро ушел.

Не подумайте, что тут все такие красавицы, бывают, приходят и два из десяти, которым нужно сбросить лишние килограммы. Но на них я стараюсь не обращать внимания. Как-то ко мне подошла одна, как вчера помню была она, семь из десяти. Но не было и вечера, когда я не фантазировал о ней. Я, как и прежде сидел на тренажёре, поднимая вес, как она подошла и предложила заниматься по очереди. Не подумайте, что я совсем забитый и не могу даже заговорить с противоположным полом. Мы, мило пообщались. Она, правда, небрежно все делала, поэтому мне пришлось ей объяснить. Семерка или вправду не поняла, или сделала это специально. Пришлось обхватить ее руки, тогда мой нос окунулся в ее волосы. От нее веяло сладким запахом карамели. Как было приятно к ней прикасаться, мое сердце просто разрывалось. Был бы я постарше, у меня однозначно бы случился инфаркт. После я положил руки ей на талию, так как она сгибала спину, и не держала ее ровно. Какая же она была тоненькая, казалось, я могу сломать ее. Мои руки дрожали. Она только мило улыбалась, хихикала и говорила спасибо. Жаль она перестала ходить сюда. Уже месяц как ее не видел. Пока остается довольствоваться одним только видом, и надеяться, что кто-нибудь вновь попросит помочь или позаниматься вместе. Всю оставшуюся тренировку мой член был в напряжение. Пора было уходить, так как терпеть я больше не мог. Я откинул все мысли на второй план и попытался расслабиться. Ведь перед поездкой домой меня ждет душ. Мое самое нелюбимое место. Я скинул с себя потную спортивную одежду. Закутался в полотенце и направился в одну из кабинок. Всего их было три. Из одной вышел парень, на голову выше меня, и казалось, его тело состояло из одних только мышц. Он с улыбкой посмотрел на меня. Зачастую посещали меня мыслишки что часть из них голубые. Они так рассматривают мое тело и улыбаются. И в отличие от меня не закрываются полотенцем. Все их причиндалы болтаются из одной стороны, в другую. Принял душ, смыл с себя весь пот. Спешно направился домой. Через полчаса был у двери. Я открыл ее со словами – Я дома – Мать, как обычно, спросила, как сходил? Ответив, что хорошо я закрылся у себя в комнате. Задернув шторы, потушил свет чтобы меня никто не видел. И сел в кресло перед компьютером. Накинул футболку на вэбкамеру, всегда так делал, казалось, что за мной могут наблюдать. Может, это просто паранойя. Надел презерватив чтобы ничего не замазать, и принялся погружаться в свои мысли. Вспоминать весь последний час в спортзале…

Но на этом чудесный день не заканчивался. Ровно в одиннадцать вечера, и этого времени я ждал с нетерпением. Я подбирался к окну. В комнате по-прежнему покоилась темнота. Через бинокль, который обошелся в пол моей зарплаты, я наблюдал за одним из окон соседнего дома. Оно находилось на седьмом этаже. Там, одна дама в это время ложилась спать. Обнажая свое тело. Как приятно наблюдать, а она даже не подозревает. Она снимала верхнюю одежду, и в одних только трусиках забиралась в постель. При этом могла, какое-то время ходить по дому, дразня меня. Порой меня радовали отличным преставлением, когда они с мужем занимались сексом. Самое прекрасное, что делали они это с включенным светом, будто знали, что за ними наблюдают. Я наблюдал, и получал удовольствие вмести с ними.

Помню, как после работы шел домой, и встретил эту милую парочку. Не знаю, что меня тогда побудило, но я поздоровался с ними, слегка улыбнувшись.

Текст большой поэтому он разбит на страницы.

Мой друг Мишка - личность весьма скрытная, но вот его дневники могли много рассказать. Я часто оставался ночевать у него после нашей подготовки к экзаменам и незаметно доставал из стола его дневники. Ну а почитав - ложил на место. И вот, что писал о событиях прошлого лета, о себе, но что интересно - как бы третьем лице...

Однажды этим летом Мишка, сдав сессию и отметив с друзьями свои 18 лет, в награду вместе с мамой отправился на юг, к теплому морю. Жарким вечером они оказались в раскаленном купе и стали неспешно располагаться по своим местам. В самый разгар дискуссии о том, кто же будет спать на верхней, а кто на нижней полке, пожаловали к ним в купе попутчики.

Двое высоких весёлых молодых студентов-старшекурсников, весело о чем то болтая, без стука вошли в купе и, увидев маму с сыном, сразу притихли. Ирина Николаевна уже успела надеть простенький, весьма короткий халатик, застегнутый на пуговицы и сидела заложив ногу на ногу. Оба молодых человека весьма оценивающе посмотрели на нее. Вид у неё был весьма такой привлекательный, несмотря на духоту, подавлявшую любые желания вокруг. Да ещё и этот короткий халатик, открывавший её ножки почти полностью! А ножки и вообще фигура у мамочки были весьма на уровне! В этом Мишка был точно уверен! Недаром все мужчины, увидев мамочку, сразу буквально "облизывали" её своими похотливыми взглядами.

Друзья переглянулись и отправились покурить перед отходом поезда на перрон. Сам Мишка почувствовал внутри себя что-то такое, ревностное, парни ему очень не понравились. Спор по поводу верхней полки сразу решился в его пользу и он бодро взобрался на свое место и теперь оставалось наблюдать за всем происходящим сверху вниз. Вагон тронулся и соседи снова показались на пороге. Видимо, сразу быстро посовещавшись между собой, они решили представиться - Игорь и Валера. В свою очередь, к удивлению Мишки, его мамочка так весьма кокетливо назвала себя просто Ирой...

Заказали у проводницы чай, но заодно и поужинали и лихо выпили бутылочку неплохо вина из запасов студентов. Затем и вино из запасов мамочки Мишки, даже ему налили почти половину стакана. Ну и уже сразу начали болтать между собой о всякой ерунде. Чаепитие прошло быстро, прежде чем пойти умыться, Ирине Николаевне понадобилось подняться к самой верхней багажной полке, взять какие то вещи из походного баула. Она приподнялась, встала ногами на нижнюю полку и стала хлопотно рыться сначала в сумке, потом в Мишкином небольшом чемоданчике, а в это время один из студентов, кажется Валера, совершенно нагло, слегка наклонившись, стал рассматривать замечательный вид снизу под ее халатом! Совершенно не стесняясь Мишки, к его удивлению. Обостренное до предела чувство собственника вывело его из равновесия, но, как ни странно, он вдруг очень сильно возбудился. Он даже и сам захотел посмотреть под халатик мамули...

В свою очередь этот наглый студент, почувствовав Мишкину беспомощность, ухмыльнулся и посмотрел под халат еще раз. Что там можно было увидеть - Мишка очень хорошо представлял, так как перед дорогой наблюдал за мамочкой и сам, когда она собираясь и в спешке не особо обращала на него внимание. Красивые розовые трусики, которые ему очень нравились. Надо сказать, что он хорошо знал все ее белье, дотошно изучив ранее содержимое ее шкафа. Были там и разные волнующие предметы - пояса с бретельками для крепления чулок, красивые боди, узкий лифчик и раздельный купальник... Воспоминания об этом знакомстве с материнским гардеробом всегда его приятно волновали.

Прошло еще немного времени, все пассажиры разбрелись по своим местам, а Мишка все никак не мог уснуть. Он испытывал именно сейчас какие-то странные чувства. Вот сейчас, почему-то, на смену былой ревности и чувству протеста, так неожиданно закралось совершенно другое ощущение. Воспоминание о том, что кто-то чужой подглядывает за его мамочкой, вдруг стали неожиданно возбуждать! Его член постепенно набух и встал напряженным колом. Он не мог сразу понять, чего в этот момент хочет больше. То ли надрочить себе, то ли вставить его в Ирину Николаевну, свою мамочку (!) , но вот в любом случае, частью этого процесса должны были быть свидетели - эти ребята-соседи. Кончать он сейчас разумеется не стал, несмотря на то что рядом висело железнодорожное полотенце. Запах, плюс шум мастурбации, плюс еще что-то, какие-то опасения. Он решил отложить это дело, но очень важное и обязательное, на потом. Но мысли на разные темы теперь вертелись всю ночь вокруг одного - Мишка очень хотел секса! Его член совсем не желал падать и стоял колом!

В купе горел только дежурный свет, он давал возможность слезть и сходить в туалет без опасения разбить нос. Почувствовав, что ему немного придавило и пора побывать в туалете вагона, Мишка проснулся, повернулся на бок и... увидел! Мамочка лежала на правом боку, лицом к стенке, а сзади неё лежал один из парней и вовсю трахал мамочку сзади. А мамуля или спала или делала вид, что спит - но она вдруг стала тихонько охать, а этот парень крепко обнял её и стал мять крупную грудь мамочки. Вот они оба замерли, потом парень тихо застонал, затем вскочил и, схватил полотенце, стал так бурно излился в него.

О, какой какой кайф, какая она классная женщина, - тихо бормотал парень с просто таким блаженным выражением лица. Давай, лови момент, Миша, может больше и не будет... Она пьяная совсем, так что давай, смелее, Миша, - потом он залез на свою полку и быстро уснул, явно весьма довольный. Мишу даже немного затрусило от слов парня.

А Мишка тихонько слез вниз и, вставив ноги в тапки, быстро слетал в туалет. Перед его глазами всё стояло это видение - голая классная попка его мамочки и этот парень, кончающий в полотенце резкими "выстрелами" своей спермы. Простынка всё также была задрана и, увидев классную попку мамули, Мишка наконец-то решился и лёг с ней рядом, как тот наглый студент. О! - его колом стоящий длиный член легко вошёл в горячую влажность заветной дырочки мамули! Это было такое чудесное, просто невероятное блаженство для Миши - он был ещё девственником! Но как сладок миг входа в горячую писю мамулечки!

Миша долго двигался в плотной на удивление вагине мамочки, но помня о предохранении, дважды кончал в её тугую дырочку в попке. Похоже что папка неплохо разработал эту "заднюю калитку" , как шутил его друг Жека - входил он туда довольно легко. И, кончая второй раз, Мишка нахально залез в вырез халатика мамули и стал с таким просто большим удовольствием мять её горячую мягкую грудь. Оп-па! А мамуля вдруг стала тихонько охать и даже двигаться ему навстречу - да она тоже кончает и явно балдеет. Да, похоже, что она притворялась, будто она совсем пьяная и крепко спит! Но вот поняла ли она, что студента сменил её сын Мишка - это вопрос! Хотя член Мишки был тоньше и длиннее, чем у студента. Но вот Мишка залез на свою полку и теперь лежал в полной неге сладкого блаженства. Его член успокоился и яйца теперь совсем не ныли.

Потом и второй студент решился и пристроился к попке мамочки, но он быстро "приехал", заохал громко и налил в своё полотенце просто море накопленной спермы. Казалось, что всё купе пропахло этим пряным возбуждающим запахом. Мишка не выдержал и, решившись, опять с диким возбуждением пристроился к мамочке. Его длинный член явно задевал что-то внутри её лона и мамуля вновь кончила, тихо, но очень сладко охая. Обняв свою мамулю, Мишка стал вновь ласкать её грудь, заодно отметив, как набухли и отвердели соски её прекрасной груди. Какая это сказка интима - ласкать мягкую полную грудь мамочки! Излившись в попку мамули, Мишка долго не выходил из неё, чудесно наслаждаясь прикосновением к её горячей шелковистой попке и сладостным ощущением нахождения своего члена внутри такого родного тела. Он был просто счастлив сейчас, став мужчиной со своей любимой сладкой мамочкой. Как ему повезло!

Но вот его член совсем "успокоился" и Мишка, вытащив его с лёгким хлюпанием из тугой дырочки мамули, залез на свою полку и, вытерев своего "орла", как он пошутил про себя, лёг спать. Заснул он крепко и с потрясющим чувством - он теперь мужчина!

Ранним утром, когда уже все вокруг посветлело, Мишка вышел из легкого сна и увидел, как лежавший на полке напротив парень очень внимательно рассматривает сверху спящую Ирину Николаевну. Наверно, снова одеяло задралось, подумал Мишка и вновь продолжил наблюдения за наглым подглядывающим. Этим летом он уже сам видел подобную картину. Спали они тогда с его мамочкой в одной комнате и, как-то проснувшись рано утром, его ждал такой приятный сюрприз! Простыня, которой укрывалась мамочка, сбилась на пол, одна нога была согнута в колене и задравшаяся на живот ночная рубашка открыла перед его взором просто незабываемое зрелище. Лохматый лобок, длинная аккуратная щелка под темными волосами - все это было прямо перед его глазами. Буквально в двух шагах и не урывками, как бывало раньше, а смотри сколько хочешь! Тогда Мишка очень долго наслаждался этим зрелищем, так что потом срочно понадобилось бежать в ванную - быстро смывать с рук теплую сперму.

Трудно сказать, сколько это длилось сейчас, но неожиданно молодой человек засунул руку под одеяло и, как показалось, стал массировать своего "молодца". Как он это делал, разумеется было не видно. Но в этот момент Мишка понял, что всё это тут происходящее его очень сильно возбуждает! Посторонняя реакция на яркую сексуальность его собственной, такой невероятно чудесной красотки-мамочки... И, самое главное, ведь мамочка стала его первой женщиной!

Но вот внизу раздалось какое то шевеление и Ирина Николаевна, проснувшись, собралась вставать. Встав, она с таким удовольствием потянулась, тихо, почти неслышно прошептав: "Как хорошо, как чудесно..." А вот потом стащила совсем свои приспущенные трусики и вытерла ими свою писюшку, как понял Миша. Очевидно поленившись идти сейчас переодеваться в туалет, как это было вечером, она встала лицом к входной двери, распахнула и сняла халат, оставшись совсем голой. Конечно же, переодеваясь, она натянула те самые белые кружевные трусики, от который всегда балдел Мишка, ну и белый бюстгальтер. Сосед напротив напряженно замер. Еще мгновение, она накинула легкое платье и выскочила из купе. Но видение в течение нескольких секунд совершенно голой мамочки навсегда отпечатались в воспоминаниях Мишки на всю жизнь.

Мишка представил, как сосед будет дрочить на его маму, как только сможет уединиться и ему самому стало приятно, даже сладко от этой мысли. Ему и раньше нравилось иногда, когда представлялась именно такая возможность, подсмотреть, как одевается мамочка. Обычно она стояла к нему спиной немного в стороне, так что сняв сорочку и оставшись в одних трусах, была полностью видна большая левая грудь с крупным розовым соском. Происходило это все быстро, но впечатлений от всего увиденного хватало потом надолго! Какая у него великолепная мамуля! И очень сексуальная!

Вот и сегодня утром все было примерно также, но присутствие постороннего наблюдателя добавило еще больше чудесной пикантности всему происходящему. Мишка был в полном удовольствии! Особенно от этой невероятной ночи!

Вскоре поезд должен был доставить их в теплые края, к таким новым впечатлениям и, возможно к чему-то такому, о чем можно только мечтать и догадываться! Мишка блаженно улыбнулся от этих мыслей... Скоро они будут на месте! Да, надо ещё и также вытереть и помыть в туалете свой член мужчины, он же теперь совсем уже не девственник! Он ведь этой ночью стал наконец мужчиной! Мишка посмотрел в зеркало на двери в купе - ох и наглая рожа! И рассмеялся - это же я сам и есть!