Замутить с Мелеховым, выйти за Левина
Пару месяцев назад популярный блогер, выступающая под ником Ашотовна, здорово взбудоражила читающую общественность, предложив критический разбор женских образов в произведениях русской классики ( ) .
«С детства в нас вколачивают, что любовь - это боль и трагедия, а почти все героини подают юным школьницам нелогичные примеры поведения», - сделала свои выводы пытливая девушка.
Настала пора пробежаться по мужчинам. К тому же приближается гендерный праздник 23 февраля, который по традиции делает его главными героями не только военных, но и всех представителей сильного пола. Как с этими представителями обстоят дела в литературном плане, Ашотовна и разбирается. Не все пассажи автора мы разделяем - тем более любопытно услышать ваше мнение об этом. Пишите, звоните - с удовольствием обсудим.
Евгений Онегин: недолюбленный ребенок
Избалованный мальчик, которого в детстве засыпали игрушками и деньгами, но не дали настоящей родительской любви. Замужняя Татьяна - это аллюзия на мать. Она кажется ему недоступной и напоминает о детских переживаниях, которые ассоциируются со счастьем. Но только такой женщине он готов поклоняться.
Если вы ищете отношений с таким типом, как Онегин, вы всегда должны сохранять некую дистанцию, чтобы он мог вас обожать, но не подчинять своей воле.
Печорин: бездушный страдалец
Нарцисс, который мечется между собственным величием и ничтожностью, для которого женщины - всего лишь инструмент, чтобы держать себя в форме. Для таких мужчин с болезненным эго есть только один идеал - он сам.
Если вы женщина-трофей и без ума от персонажей, которые интересуются вами ровно до момента, пока не добьются взаимности, то Печорин - ваш вариант. Но вы для него - одушевленный предмет, не более.
Андрей Болконский: папенькин сынок
Сомневающийся в себе подросток, подавляемый отцом-тираном. Карьерные достижения его интересуют мало, он стремится к ним, ожидая родительского одобрения.
Из-за перманентной пассивной агрессии люди подобного склада часто склонны к алкоголизму. Если он принципиальный трезвенник, то гастрит, тремор и иногда эректильная дисфункция обеспечены.
Поскольку он тотально скован, ему нужна взбалмошная и легкомысленная женщина - такая, как Наташа Ростова. Для него это образ свободы.
Анатоль Курагин: очаровательный мерзавец
Первые грабли, на которые наступает девушка без опыта во флирте. Ни грамма интеллекта, как личность - дрянь, но смазливая физиономия и стандартный пакет комплиментов делают свое дело. Такие особи часто квартируют у богатых женщин бальзаковского возраста, которые все еще жаждут секса.
Пьер Безухов: наивный тюфяк
Запасной аэродром после марафона по бабникам. Добрые, честные, без критического мышления и понимания собственных границ. Наивны как дети, без гордости и воли. На таких можно остановиться, когда умерла последняя надежда на принца. Ему нужна деспотичная жена-мама, которая будет отдавать приказы, воспитывать и вытирать ему сопли. Но сильным волевым женщинам этот вариант мало подходит - раздавите нечаянно. А если не раздавите, то будете презирать.
Илья Обломов: депрессивный мечтатель
Мочи нет смотреть, как всю книгу терзают человека с тяжелой формой депрессии. Так и хочется крикнуть Гончарову : «Оставьте его в покое! Хватит!»
Но те времена были еще далеки от изобретения ингибиторов обратного захвата серотонина, поэтому клиническое состояние бедного Ильи Ильича списывали на позорную лень и все время его, как сейчас модно говорить, шеймили.
Таких мужчин даже трогать не надо, просто отойдите, дайте им пролежать свою жизнь в блаженной прострации.
Андрей Штольц: ангел-разрушитель
Ну и раз уж мы заговорили об Обломове, то не станем обходить вниманием человека с обратным диагнозом - гиперактивностью.
Такие люди - предприниматели и карьеристы, которых разрывает от бурлящей внутри энергии. Они громкие, быстрые и бесцеремонные. Готовьтесь к тому, что будете круглосуточно и без выходных работать на воплощение его безумных идей.
Григорий Мелехов: деструктивный мазохист
Король драмы. Такие мужчины специально раскидывают себе под ноги капканы, чтобы было максимально кроваво. Они обожают страдать и органически не выносят стабильности, поэтому их жизнь состоит из того, что они создают, рушат, чинят, снова рушат и снова создают.
Это люди адреналиновых профессий, граничащих со смертью: военные, моряки, спасатели, испытатели.
Очень горячо и страстно иметь с ними роман, но лучше быстро закруглиться, иначе постареете раньше времени и останетесь ни с чем: семья таким не нужна.
Алексей Вронский: герой-соблазнитель
Улучшенная версия Анатоля Курагина. Та же дрянь, но с прожилками интеллекта. Подходит фаталисткам, голодным до чувственного секса.
Созревает для семейной жизни годам к 50, когда уже обрюзг, располнел, приобрел повышенное давление, отчего головная боль и багровая шея.
Обычно находит молодую симпатичную простушку, которая рожает ему не менее трех детишек и нежно следит за тем, чтобы Боренька, Витенька или Настюша хорошо кушали и вовремя ходили на горшок.
Константин Левин: домашний тиран
Самый вменяемый кандидат в мужья. Хозяйственный, ответственный, амбициозный, работящий. Из недостатков: ревнивый, замкнутый, домашний тиран. Его бережливость может перетекать в жадность.
Не подойдет карьеристкам, феминисткам и предпринимательницам. Такой мужчина хочет видеть женщину на кухне перманентно беременной. Ну, еще босой, чтобы полностью зависела от него и никуда не убежала.
Данко: альфонс-революционер
Обычно живет на вписках или снимает грошовые комнаты в центре города. Много пьет, беспорядочно сношается, периодически впадает в апатию. Мечтает сесть в тюрьму и стать символом революции, поэтому не упускает случая с кем-нибудь подраться. Вечно в протесте, первый на баррикадах. Имеет условную судимость.
Женщин привлекает тем, что живет ради убеждений (обычно еще и красивый). Может быть альфонсом, но всегда оправдается, уверяя, что тратит на «революционные нужды».
Демон: неврастеник и фаталист
Герой поэмы Михаила Лермонтова живет под девизом «Все или ничего!». Чаще выбирает «ничего», чтобы впасть в отчаяние. Раздутое эго и гора комплексов.
Больше всего на свете боится унижения, при этом сам любит унижать искусно и с наслаждением.
В отношениях должен доминировать. Любит скандалы и выяснения отношений с битьем посуды. Но эти отношения никогда не длятся долго, потому что ему положено страдать и вечно искать, а не радоваться жизни. К семейной жизни, разумеется, не пригоден.
Из всего изложенного я вынуждена сделать вывод: почти никто из перечисленных персонажей к здоровым отношениям (и тем более к браку) отношения не имеет. Самые популярные в отечественной литературе типажи не обещают женщине покой и безмятежность. В реальности жизнь с такими людьми крайне неприятна и грозит хроническими болезнями.
Свой опус закончу цитатой писательницы Айрис Мердок : «Человек безудержных страстей привлекателен только в книгах». Вот пусть он там и остается.
Хотите больше публикаций об отношениях между мужчинами и женщинами, подписывайтесь на канал в Telegram .
Специфика подачи мужских образов (с которыми обычно связана идеологическая и сюжетная эмфаза произведений) также обусловлена особенностями "самочувствия" писателя в военный и послевоенный период. Лоуренс с юности имел склонность к раздвоению личности пережитое в годы войны усилило психическую нестабильность и, очевидно, стимулировало обозначенную тенденцию так, что последняя нашла отражение в поэтике романов. Начиная с "Влюблённых женщин", позиция автора в романе как бы раздваивается между двумя главными мужскими образами, противопоставленными друг другу; такая особенность в этом и следующих романах была прокомментирована А.Найвеном как "нахождение непримиримых Руперта (Бёркина - А.П.) и Джеральда в своей душе, ...объективирование внутренней дилеммы, носителем которой Лоуренс в то время являлся", а так же Д.Г.Жантиевой - как "спор писателя с собой" . Эта особенность так или иначе отмечалась М.Марри, Г.Хоу, Ф.Ливисом, М.С.Деем, Н.П.Михальской и др. критиками. Однако попытки создать классификацию, основываясь на этой особенности, насколько нам известно (объём исследований, посвященных творчеству Лоуренса, огромен), не предпринимались.
Итак, позиция автора в романе разделяется между двумя героями, один из которых конденсирует большую часть авторских симпатий, выступает, как носитель, проводник его идей, второй в той или иной мере является его антагонистом, совершая поступки, выдвигая моральные постулаты, вступающие в противоречие с жизненной позицией первого героя в целом (Бёркин и Джеральд, Меллорс и Клиффорд) или с отдельными её пунктами (Лилли и Аарон, Сомерс и Кенгуру). Противостояние двух героев во многом определяет развитие действия и идеологию романов.
Первый тип героя обладает чертами явного биографического, профессионального, духовного, физического (Бёркин, Лилли, Сомерс) или только духовного и некоторого биографического (Меллорс, Бёркин) сходства с автором. Фамилия, а часто и имя (Руперт, Родон, Ричард) такого героя состоит из двух слогов, то есть имеется ритмическое и фонетическое сходство с именем и фамилией автора (David Lawrence, Дэвид Лоренс, в соответствии с правилами чтения). Эстетика авторской вненаходимости не имеет большой силы в поздних романах Лоуренса; герой этого типа всегда обнаруживает свою близость к автору, несмотря на то, что последний в некоторых случаях прикладывает большие усилия, пытаясь дистанцироваться от него. Как справедливо замечает У.Аллен, каждое новое произведение Лоуренса "было очередным выпуском в многосерийной истории его жизни" . Героя первого типа мы назовём "авторским" (далее без кавычек). Его особенности часто впрямую связаны с взглядами, стремлениями, состоянием здоровья и местопребыванием его создателя на момент написания романа.
Последние также отчасти обусловливают характеристики персонажей второго типа. Страстный пафос авторского героя, его претензия быть выразителем важнейших идей эпохи, "мессией" своего времени требуют "противовеса" особого рода - соратника или врага достойной величины. Он должен обладать немалым интеллектом и ощутимой властью. Таким мы видим Джеральда, "Наполеона индустрии" ("Влюблённые женщины"), Клиффорда, ещё одного набирающего силу угольного промышленника ("Любовник леди Чаттерли"), Кенгуру, лидера готовых к захвату власти в Австралии "диггеров" ("Кенгуру"). Фигура Аарона Сиссона ("Жезл Аарона") только на первый взгляд кажется скромной в этой "галерее гигантов": связав образ музыканта-флейтиста с религиозной символикой, Лоуренс побуждает нас ассоциировать его с одной из грандиозных величин Библии - первосвященником Аароном, братом пророка Моисея, вторым из смертных, кому выпала честь говорить от имени Бога, его именем творить чудеса (Библия, книга "Исход").
Функция персонажей второго типа - в возникающем в романе противостоянии оттенить и подчеркнуть достоинства героев первого типа (авторских). Эти персонажи, несмотря на свою силу и власть, терпят полное (смерть Джеральда и Кенгуру) или частичное поражение (фиаско в отношениях с женщинами Аарона и Клиффорда). Авторский герой никогда не проигрывает в этом противостоянии, его ошибки и разочарования остаются в прошлом, за рамками романного действия (становление "пророка" Лилли, неудачи с женщинами Меллорса, а печальный опыт жизни пацифиста Сомерса вынесен в отдельную главу ("Кошмар"), не имеющую прямого отношения к развёртыванию сюжета в Австралии). Авторский герой, обладая истиной в более законченном виде, порой может показаться поэтому более статичным по сравнению со своим антагонистом и другими героями романа. Так, Лилли по большей части произносит речи, Аарон же покидает семью, странствует, соблазняет женщин, Сомерс (в австралийской части романа "Кенгуру") долго обдумывает и последовательно отвергает предложения дружбы и сотрудничества Джека Калькотта, Кенгуру, лидера социалистов Вилли Струтерса, и проявляет активность только в размышлениях (единственным деятельным персонажем дан герой по имени Джек Калькотт).
Второй герой, несмотря на подчёркиваемую разницу во внешности, взглядах, характере, всегда находится в некоем, быть может, не сразу осознаваемом, но тем не менее глубоком и несомненном сродстве с авторским героем. Сам автор неоднократно обращает внимание читателя на существование "внутреннего родства", "братской близости" между Бёркином и Джеральдом, Аароном и Лилли, Сомерсом и Кенгуру. Исследователи творчества Лоуренса говорят о "генетическом" родстве этих пар героев - родстве, опосредованном авторским сознанием, личностью автора. Так, Ф.Ливис считает Лилли ("Жезл Аарона") персонажем, во многом воплощающем "Я" писателя, а Аарона - его alter-ego", ту же мысль находим у Г.Хоу, А.Найвен заявляет, что "Сомерс инкорпорирует собственное "Я" Лоуренса", а Кенгуру является "формой его alter-ego", М.Марри, ставя знак равенства между Сомерсом и Лоуренсом, полагает, что Кенгуру - это попытка Лоуренса "представить в воображении, сможет ли он управлять нацией" , один из современных биографов Лоуренса, Бренда Мэддокс, считает Меллорса и Клиффорда ("Любовник леди Чаттерли") "двумя аспектами собственного взгляда Лоуренса на себя" .
Таким образом, можно констатировать, что два мужских образа, взаимодействуя, споря, а порой отрицая друг друга, своеобразно взаимодополняются, нуждаясь в друг друге. Нет сомнений, свойством писательского мышления Лоуренса является двойничество, а его герои являются особого рода двойниками.
Флобер назвал свой первый роман именем героини - Эммы Бовари. И это закономерно, так как в основе произведения - описание короткой и печальной жизни молодой женщины. Но мужские образы в романе занимают не менее важное место. Ведь именно они, мужчины, которые окружали Эмму, обусловили ее трагическую судьбу. Герои романа - мужчины разных поколений. Сначала мы видим родителей Эммы и Шарля Бовари. Отец Шарля - отставной фельдшер роты, был вынужден уйти со службы, вступить в брак и заняться сельским хозяйством, в котором ничего не понимал. «Поженившись, он года два-три проживал приданое - хорошо обедал, поздно вставал, курил фарфоровые трубки, каждый вечер бывал в театрах и часто заглядывал в кафе». Когда родился Шарль, господин Бовари, в противоположность стремлением жены и желанию ребенка, старался развивать сына суровым спартанским воспитанием, не предоставляя большого значения умственному развитию. Не «в обучении счастью, - кто ловкий, тот всегда в люди выйдет», - любил он говорить. Но в скором времени судьба сына совсем перестала его интересовать, как и хозяйственные дела. Он беззаботно доживал свою жизнь без никакого интереса к нему, без дела, без любви. Отец Эммы, отец Руо, тоже без особого сожаления расстался со своей дочерью, когда появился жених, Шарль Бовари. Эмма, по его словам, все равно ничего не понимала в хозяйстве, к которому он и сам не имел ни наименьшей склонности. Так же, как и отец Шарля, отец Эммы «не наносил себе особых хлопот, денег на свои нужды не жалел - пища, тепло и сон были у него на первом месте». Отношения с семьей дочери ограничивались тем, что раз в год он посылал им индейку. Муж Эммы Шарль Бовари во многом похожий на представителей старшего поколения. Он тоже занимается тем, чего не любит и не знает. Шарль добросовестно ездит по вызовам, стремясь не причинять вреда своим пациентам. Хотя одному из них пришлось отрезать ногу по глупости и безответственности Шарля. Из мужских образов в романе Шарль отличается тем, что любит Эмму. Но его любовь ничего не дала Эмме. «Он ничего не учил, ничего не знал, ничего не желал». Он был целиком удовлетворенный собой и своей жизнью с Эммой. И Эмма, выйдя замуж, «никак не могла убедить себя, что эта тихая пойма и есть то счастье, о котором она мечтала». Поиски настоящего счастья, красивой жизни толкают Эмму к другим мужчинам. Но красавец Родольф ищет лишь удовлетворений и приключений. А для Леона Эмма - способ самоутверждения. Как только Эмме понадобилась помощь, ее любимые сразу отказались от нее. Те, ради кого она разрушила свою семью, разорила мужчину, оказались ничем не лучше других. И Эмма оказалась на краю пропасти. Немалое содействие этому оказал и торговец Лере. Он накопил незаурядный капитал для своих махинаций, используя положение Эммы. Лере хорошо обдумал свои действия и спокойно, шаг за шагом, разорял Эмму и Шарля. Аптекарь Оме - один из самых отрицательных героев в романе. Глупый, напыщенный, амбиционный, он использует всю вульгарность и серость городка Ионвиля. Именно в аптеке Оме Эмма нашла мышьяк и здесь решила наложить на себя руки. И никто из окружающих ее мужчин не мог ни понять Эмму, ни помочь ей. Даже такая чистая и юная душа, как Жустин, причастна к гибели Эммы - именно он освещает ей путь к гибели: он держит свечку, когда Эмма ищет яд. В конце романа, возле кровати умирающей Эммы появляется еще один персонаж - хирург Ларивьер, мастер своего дела, чуткий и проникновенный. Он единственный из персонажей, в ком есть величие, ум, профессионализм. Он уже ничем не мог помочь Эмме и быстро покинул Ионвиль. И что ему здесь делать? Он человек другой жизни, которой Эмма никогда не видела, не знала. Она только невыразительно чувствовала, что где-то есть другая, яркая, красивая жизнь. Но мужчины, которые окружали ее, не умели и не хотели жить по-другому. Мужчины в романе Флобера - это герои, на которых держится ненавистный писателю новый буржуазный порядок, когда «вульгарность и скудоумие нагло празднуют свой триумф всюду». Эмма оказалась единственной героиней в романе, которой в этом мире невыносимо скучно и одиноко. И это выделяет ее в серой, самодовольной и неинтересной толпе мужчин.
В системе образов, мужских и женских, в романах и рассказах Гарди надо отнести умение писателя так строить свой сюжет, что на первый план в одном произведении обычно выдвигается малое число персонажей - три, четыре, пять. Например, первая часть романа "Возвращение домой" так и называется "Три женщины". Вокруг главных лиц группируются второстепенные, и звучит сельский "хор" - голоса эпизодических героев, представителей массы: крестьян, батраков, лесорубов, возчиков, служанок и пр. Главные же персонажи, мужские и женские, в романах Гарди группируются, как правило, по традиционным в европейской литературе композиционным правилам пар и треугольников - влюбленные мужчина и женщина, две соперницы, либо подруги (бинарная группа), либо женщина и двое мужчин и т. д.
При этом отношения героев внутри такой "малой группы" всегда развиваются динамично: "треугольники" распадаются, а иногда и воссоздаются, возникают новые ансамбли, либо даются какие-то иные комбинации, группировки персонажей. Зато всегда неизменным фоном и по-своему также участником действия в цикле остается природа, точнее, Природа с большой буквы, как великое существо, как воплощение Вечно-Женственного начала.
Концепция женского характера, образа Женщины как представительницы "прекрасной половины" Человечества, складывалась у Томаса Гарди постепенно в ходе эволюции его творчества - от первого несохранившегося его романа "Бедняк и леди" и книги "Рука Этельберты" до последних лирических стихотворений, в которых старый мастер все еще жил восторгами любви, пел, от лица своей любимой героини Тэсс, грустную песню ("Деревенские женщины"), воссоздавал далекий от христианской ортодоксальности образ девы Марии ("Вечер в Галилее").
Женственность, для Гарди - это, наряду с мужским началом, одна из тех таинственных сил, которые, будучи по сути своей непознаваемыми, стихийными, определяют ход событий в природе, истории, в обыденной жизни людей.
К поражению и гибели ведет героев Гарди их характеры и влияние общества, их стремление вырваться из неизменных границ бытия. Но нельзя и преувеличивать роль этой тяги его персонажей к самодостаточности.
Единственная разница между мужчинами и женщинами Гарди в этом общем плане только та, что образы последних, как уже отмечалось, в большей степени мифологизированы. Это сказывается в большом количестве уподобления его героинь античным и кельтско-скандинавским богиням, в том, как фигуры женщин у писателя ассоциируются с образами ведьм, фей из "местного" пантеона, в романтической "демониации" некоторых представительниц высшего света. Для Гарди женщина все-таки ближе к природе, к Матери-природе, чем мужчина, ибо женщина связана с нею, и духовно (земля, вода, растительность, особенно цветы-все это издавна ассоциировалось с женским началом в мифологии, в фольклоре) .
Например, хорошо себя чувствует на ферме и в поле, Тэсс мечтает вырваться из Лондона в родную деревню. Софи, героиня рассказа "Запрет сына". Марти Саут, как пишет о ней автор романа "В краю лесов", была одной из тех женщин, которая "действительно приблизилась к тончайшему идеальному пониманию природы" .
Марти Саут, второстепенная, героиня романа, понимавшая природу столь же глубоко, как и любимый ею лесник Уинтерборн, удостаивается апофеоза в финале книги: "Ничто женское почти не улавливалось в этом строгом облике, она казалась святой, без сожаления отрекшейся от своей земной сущности во имя более высокого назначения человека - любви ко всему живому под солнцем". Увы, это апофеоз трагический, ибо ее любовь к Уинтерборну осталась безответной, герой погиб, и она скорбит над его могилой.
Любовь ко всему живому остается, вопреки всем трагическим препятствиям, является лучшей и самой выразительной чертой характера у большинства героинь писателя.
О женской любви и ее различных оттенках, о путях и стадиях ее развития и угасания в произведениях Гарди можно найти богатейший материал. И сам писатель мог бы, по примеру Стендаля, создать книгу, которая представляла бы еще один вариант трактата "О любви". Английский романист рассказывает десятки и сотни историй о любви, внезапно вспыхивающей или медленно зарождающейся, бурной, страстной, или, наоборот, почти незаметной для окружающих, как бы едва тлеющей. О борьбе мотивов в душах и сознании влюбленных, борьбе то элементарно простой, то усложненной, принимающей причудливые формы, борьбе между соображениями житейскими (корыстные и тщеславные расчеты, учет мнений "миссис Гранди") и духовными, высшими, о компромиссах в личных отношениях, столь характерных для нравственного климата Англии, либо о трагедиях и катастрофах.
Среди героев и героинь Гарди нет политиков, таких, например, как радикал Феликс Холт из одноименного романа Д. Элиот. Ни одна из его героинь не помышляет о феминистском движении, о борьбе за социальное равноправие женщин с мужчинами. Они, как правило, подчиняются власти отцов, родителей, хотя, став женами, могут и проявлять свой характер, диктовать мужьям, любовникам свою линию поведения. Их сила - в их слабости или, говоря иначе, в их женских чарах (у Анны Зегерс есть сборник рассказов "Сила слабых"). Хотя против власти Судьбы (Воли, Неизвестной Причины) у Гарди бессильны все.
Не будучи участником социальных движений, писатель был в принципе согласен с теми передовыми людьми Англии, вроде Дж. Ст. Милля и Дж. Элиот, которые хотели добиться для женщин большей свободы в обществе и ратовали за расширение женского образования. Недаром многие героини Гарди стараются заниматься, как сейчас говорят, самообразованием, ведут на равных интеллектуальные беседы с мужчинами, особенно в этом плане выразителен образ Сьюзен Брайдхед. Вместе с тем романист полагал, что женщина зачастую сильнее мужчин в другой сфере, в интуитивном постижении жизни. Вот как пишет он о миссис Ибрайт, матери Клайма: "Ей была в высшей степени свойственна проницательность, своего рода проникновение в жизнь, тем более удивительное, что сама она в жизни не участвовала. В практической жизни такой одаренностью отличаются чаще всего женщины; они могут следить за миром, которого никогда не видали" ("Возвращение на родину", книга З, глава З).
Гарди подчеркивал в своих героинях ту природную духовную одаренность, которая, как уже отмечалось нами, связана с мифологией, с "супер натуральными" способностями.
У писателя нет злодеев и отъявленных подлецов, каких было немало в творчестве Диккенса, Теккерея, Уилки Коллинза, Бульвера-Литтона. Либо у более близких к Гарди по времени, Р. Стивенсона, Киплинга, Брэма Стоукера, с его знаменитым "Дракулой", Г. Уэллса. Если же его персонажи и проявляют жестокость, корыстолюбие, тщеславие, недальновидность, то их личная вина все-таки несоизмерима с той большой мерой зла, какая привносится в жизнь благодаря их действиям. Так, много бедствий приносит своим землякам бывший сержант Трой, но сам он, в сущности, не злодей ("Вдали от безумной толпы"). Майкл Хенчард по натуре груб и может быть свиреп, но в глубине его души есть некая женственная "анима", не позволяющая ему пойти на убийство, толкающая на добрые дела. ("Анима", согласно гипотезе К.Г. Юнга - это "женская" составляющая подсознания мужчины). После драки с Фарфрэ, герой спит, свернувшись клубком. "В этой позе было что-то по-женски слабое, и то, что принял ее такой мужественный и суровый человек, производило трагическое впечатление" ("Мэр Кэстербриджа", глава 38). Подобной "женственностью", то есть добротою и беззащитностью перед мрачным ликом Судьбы, отмечено большинство мужских персонажей Гарди.
Героини Гарди, будь то знатные дамы, герцогини, зажиточные фермерши вроде Бэтшебы Эвердин, будь то служанки, батрачки, мелкие торговки, гувернантки и пр. - все они, как правило, бывают обмануты Судьбой, хотя стремились к счастью, так или иначе добивались его. Но ирония событий - это лишь иное название для того явления, которое у Гарди зовется Имманентной Волей, ее "вечными художествами", либо "хитроумными механизмами", действующими во зло людям.
Сказанное о мужских персонажах писателя в еще большей мере относится к его героиням. Они, как правило, добры, они по природе своей предназначены для любви, но трагическая парадоксальность их ситуации в том, что Судьба - это неблагоприятные социальные обстоятельства, власть патриархальных обычаев, стечение обстоятельств, либо субъективный фактор - иллюзии, заблуждения, предрассудки героинь - все ведет, их к поражению. И лишь сравнительно редко судьба улыбается его женщинам - см. роман "Под деревом зеленым", счастливый брак Элизабет Джейн с Фарфрэ ("Мэр Кэстербриджа"), удачный союз Томазин с охранником Венном из "Возвращения на родину". Хотя Гарди в специальном примечании предупреждал читателей, что этот "хэппи-энд" был с его стороны уступкой викторианской цензуре. Можно еще назвать счастливые финалы в некоторых новеллах и повестях Гарди, но общее грустное настроение от его картины жизни в целом остается.
6 выбрали
Мне кажется, девочкам-школьницам даже полезно влюбляться в литературных героев. Это прививает любовь к чтению и развивает воображение. К тому же, все лучше, чем "сохнуть" по сериальным мальчикам. 189 лет назад была опубликована первая глава романа "Евгений Онегин". Впрочем, я никогда не понимала восторженного отношения к этому герою и не видела ни одного повода влюбиться в него. Так что сегодня не о нем. А о тех литературных героях, в которых невозможно не влюбиться.
Ретт Батлер
Подозреваю, многие писатели-мужчины слабо себе представляют, чего хочет женщина. Поэтому порой вырисовывают малосимпатичных героев, к ногам которых по непонятной причине падают толпы женщин. Совершенно очевидно, что Ретта Батлера из "Унесенных ветром" придумала женщина, и теперь без него не обходится ни один рейтинг "мужчин мечты". У этого обаятельного хулигана (а женщины ведь так часто любят хулиганов) масса пороков. Он циничен, презирает общественные нормы, использует незаконные способы заработка, имеет дело (и даже дружит!) с продажными женщинами. При этом у него масса достоинств: острый ум, мужество, честь (со своими собственными принципами, но при этом строгими и нерушимыми), обаяние. Но самое главное, он, покоряя многих женщин, всю жизнь искренне любит одну-единственную.
Наверное, многим женщинам хотелось бы стать той самой единственной для такого мужчины.
Мартин Иден
Симпатичный персонаж во многом похож на автора, его создавшего, – Джека Лондона. Они оба вышли из низов, не имели системного образования, занимались самыми разными рабочими профессиями, путешествовали по миру в качестве моряков. И оба в юном возрасте решили изменить свою жизнь, занялись самообразованием и впоследствии стали известными писателями.
Мартин Иден на протяжении романа сильно изменился, но симпатичен он от начала и до конца. И когда был юным, простоватым и наивным парнем, впервые попавшим в высшее общество и удивившим произведения искусства. И когда он, едва сводя концы с концами, отчаянно боролся за признание. Он не растерял своего обаяния, и когда стал недоумевающим от внезапной славы и разочарованным ей успешным автором.
Единственный недостаток этого героя – его самоубийство (ну зачем же вы так, уважаемый Джек Лондон?) Наверное, по-другому было нельзя. Но мне всегда хотелось видеть другого Идена, который не сдается и борется до конца. Который может справиться не только с любыми трудностями и лишениями, но и даже с успехом.
Гэтсби
Фицджеральд уже в названии романа определил свое отношение к главному герою, назвав его "великим". Конечно, к Гэтсби есть масса вопросов: подозрительный способ разбогатеть, вмешательство в чужую семейную жизнь и попытка ее разрушить. Но все-таки он по-своему велик, особенно, по сравнению с мелкими людишками, которые его окружали. Прямо Гулливер в стране лилипутов. Деньги не были для него самоцелью. Они были нужны ему лишь для того, чтобы попытаться вернуть свою давнюю любовь Дэйзи. Ради нее он был готов на все. Он взял на себя вину за ее поступок и в итоге пожертвовал жизнью.
Впрочем, именно эту высокую и жертвенную любовь, я никак не могу понять. С чего это такой умный и сильный человек растратил свою жизнь, душевную щедрость и таланты на любовь к особе, не наделенной ни выдающимся умом, ни чувствами? Конечно, верность своему идеалу вызывает уважение, но идеал-то им был выбран, прямо скажем, сомнительный.
Остап Бендер
Впрочем, лично для меня мужчина мечты в литературе – это не романтические персонажи с высокими чувствами, а веселый и неунывающий мошенник Остап Бендер. Он красив, умен, остроумен, обладает неукротимой энергией и находит выход из любой ситуации. Как говорила мультяшная Джессика Рэббит про своего мужа Кролика Роджера: "С ним весело!" В этом я с ней совершенно согласна. Это – прекрасный повод полюбить человека, кролика или литературного персонажа.
В "12 стульях" единственный "роман" Остапа Бендера – скоротечный брак с карикатурной вдовой Грицацуевой. А вот в "Золотом теленке" он испытывает самые искренние чувства к Зоси Синицкой, которая его отвергает. По изначальному замыслу авторов, эта история любви должна была обрести счастливый конец и закончиться свадьбой Бендера и Зоси, ради которой он даже отказался от своего миллиона. Но в итоге роман закончился иначе, и Остап Бендер так и остался неунывающим холостяком. На радость его преданным поклонницам.
Дмитрий Разумихин
Не претендую на объективность, но, на мой взгляд, в русской классической литературе не так-то просто найти мужчин, достойных любви читательниц. Евгений Онегин – нытик, сам не знает, чего хочет, и неосознанно портит жизнь себе и окружающим. Печорин еще хуже. Тоже не знает, чего хочет, неосознанно портит жизнь себе и совершенно осознанно – окружающим. И никакое мистическое обаяние его не спасает. Чацкий не слишком умен – упорно не замечает очевидного и учит жизни тех, кому это совершенно не интересно. Про Раскольникова я вообще молчу. Нашим писателям неинтересно было выводить на передний план идеальных персонажей, поэтому их герои – противоречивые и вызывают самые противоречивые чувства. При этом "идеал" может скромно прятаться на вторых, а то и третьих ролях.
Для меня один из таких скромных идеалов – друг Родиона Раскольникова Дмитрий Разумихин из "Преступления и наказания". Он – полная противоположность своего товарища. Такой же бедный, но сильный, здоровый, деятельный, он находит выходы из сложного положения и даже успевает помогать своему странноватому другу. " Разумихин был еще тем замечателен, что никакие неудачи его никогда не смущали и никакие дурные обстоятельства, казалось, не могли придавить его", – пишет про него Достоевский . Он не придумывает себе странных теорий, а просто действует, чтобы делать свою жизнь и жизнь окружающих чуточку лучше.
Такие литературные герои вспомнились мне. А кто вспоминается вам?
А вы когда-нибудь влюблялись в литературных персонажей? В каких именно?