Район Фили-Давыдково входит в состав Западного административного округа города Москвы.
Площадь района 850 га. Численность населения - около 84 тыс. чел.
На территории района Фили-Давыдково города Москвы находятся 5 станций метро: Кунцевская , Кунцевская , Пионерская , Славянский бульвар и Филёвский парк .
Фили-Давыдково - район и внутригородское муниципальное образование в Москве. Расположены в Западном административном округе.
Главная радиальная магистраль - Кутузовский проспект, пути Смоленского направления МЖД и расположенный между ними яблоневый сад разделяют район на две обособленные части - Давыдково к югу и Фили-Мазилово к северу. Деревня Фили и исторический район Фили расположены восточнее, на территории соседнего района Филёвский Парк; к нему же принадлежит и сам Филёвский парк, окаймляющий Фили-Давыдково с севера.
Свое название район получил по двум старинным селениям: селу Фили и деревне Давыдково. В состав территорий вошли земли деревень Давыдково и Мазилово, часть села Кунцево, выселки Аминьево.
Впервые Мазилово встречается в писцовой книге 1627 г., когда в числе "тянувших" к селу Фили деревень упоминается и деревня Мазилово из 6 крестьянских и 4 бобыльских дворов с 14 жителями. Как и Фили, Мазилово в 1627 г. принадлежало Ирине Ивановне Мстиславской, инокине Вознесенского монастыря. После ее смерти оно было отписано в дворцовое ведомство, и по данным 1646 года здесь значилось 13 дворов, где проживало 25 крестьян. На протяжении полувека деревня являлась дворцовым владением, и в конце XVII в. здесь числился 31 житель. В 1689 г. Петр I жалует из Приказа большого дворца своему родному дяде, брату царицы Натальи Кирилловны, боярину Льву Кирилловичу Нарышкину село Фили вместе с деревней Мазилово. 11 июня того же года имение было утверждено за ним отказной книгой. Согласно этому документу в Мазилове в тот момент было 12 дворов, а центр владения - село Фили - было лишь немногим крупнее и состояло из 17 дворов. Нарышкины владели деревней вплоть до реформы 1861 года.
На рубеже XVII-XVIII вв. Лев Кириллович Нарышкин активно обустраивает свою вотчину и, в частности, переносит крестьянские дворы из села Фили на большую Можайскую дорогу. Часть крестьян переселилась в Мазилово. Сюда же были выселены и крестьяне из двух небольших (каждая в два двора) деревушек Гусаревой и Ипской.
Уже в середине XIX века Давыдково становится дачным местом. В 40-е годы здесь на даче жил известный историк и общественный деятель Т.Н. Грановский, в 1862 г. - поэт Плещеев, в 1865 г. - писатель А.Ф. Писемский. В 1877 г. в окрестностях Давыдкова пишет свои этюды художник Крамской.
В 1960 г. Давыдково входит в состав столицы. В 1966 г. по проекту архитекторов В.Г. Гельфрейха и А.В. Афанасьева оно начинает застраиваться многоэтажными жилыми корпусами нового микрорайона Фили-Мазилово, выросшими на месте старых деревенских построек. В состав района вошла небольшая часть старинного села Кунцево с сохранившимся храмом Знамения Божьей Матери. В границы современного района входит и железнодорожная станция Кунцево, построенная в 1912 году.
Сегодня в районе проживает 83,8 тыс. человек, из них 11 тыс. - дети до 16 лет. Район обслуживают 7 поликлиник, 16 общеобразовательных школ, 5 библиотек. В районе расположены следующие предприятия и объединения: ООО "Кунцево", Внешнеэкономическое объединение "Лицензинторг", ОАО "Литинтерн", издательство "Малыш", АО ЦНИТИ "Техномаш". В районе открыта уникальная Навигацкая школа, слушатели которой проходят практику на известных парусных судах "Серов" и "Крузенштерн".
Граница района
Граница района Фили-Давыдково проходит: по оси Аминьевского шоссе , далее по осям: Рублёвского шоссе , Звенигородской улицы (включая жилые домовладения по чётной стороне Звенигородской улицы), проектируемого проезда № 1345, Большой Филёвской улицы и Минской улицы , оси полосы отвода Киевского направления Московской железной дороги (МЖД), оси русла реки Сетуни до
Как предполагается, название местности — Фили — произошло от местной речонки Фильки (Хвилки, Хилки), которой сегодня на московской карте мы не найдем: она на всем своем протяжении (а это около десяти километров) заключена в подземный коллектор. В словаре Даля «хвиля» толкуется как «хилый, слабый, больной». Современные краеведы предполагают, что так могли называть нездоровое, болотистое, низменное место. Это предположение представляется странным, если вспомнить о том, что именно здесь, ближе некуда от Фильки, находятся и Крылатские холмы, и Поклонная гора. Возможно, что «хилой» назвали саму речушку. Она действительно, не имея притоков, больше напоминала ручей.
В непрерывном формате история района Фили начинает прослеживаться с XVI века, когда великий князь Василий III пожаловал ее выходцу из Литвы боярину Федору Мстиславскому. От него она перешла к его единственному сыну Ивану — весьма заметному деятелю эпохи Ивана Грозного, окончившему свою политическую карьеру (и жизнь), как это ни удивительно, не при нем, а уже при Борисе Годунове, в ссылке, в Кирилло-Белозерском монастыре. Вотчину, однако, «на великого государя» не отписали, она досталась сыну Ивана Мстиславского Федору, в недалеком будущем возглавившему так называемую Семибоярщину.
Все дети Федора Мстиславского умирали в младенчестве, а жизнь клонилась к закату. Увы, под гробовую сень Федор Иванович сошел (в 1622 году), так и не дождавшись наследника. Род Мстиславских пресекся.
По смерти Федора Мстиславского Фили отошли к его сестре, монахине московского Вознесенского монастыря, а в 1639 году, когда и она скончалась, вотчина поступила в казну.
В юные годы здесь любил тешиться охотой царь Алексей Михайлович. После женитьбы на Марии Ильиничне Милославской (в 1648 году) он пожаловал Фили своему тестю Ивану Даниловичу, и тот владел ими до своей кончины в 1668 году. После его смерти Фили опять оказались в ведении Дворцового приказа, пока молодой Петр I не подарил их в 1689 году — вместе с деревнями Гусарово, Ипское и Мазилово — своему дяде Льву Кирилловичу Нарышкину.
Нарышкину шел тогда всего лишь двадцать второй год, но он уже успел испытать кое-что на своем веку. В особенности ему были памятны события семилетней давности. Тогда, после внезапной смерти молодого царя Федора Алексеевича, по Москве, словно талая вода весной (а и был конец апреля), текли слухи, что извели государя Нарышкины, желая захватить власть в свои руки. К середине мая ручьи слухов сошлись в многоводные потоки, разлилось убеждение, будто и малолетнего царевича Ивана задушили худородные изверги-Нарышкины, чтобы посадить на трон Петра. И тут на сцене появились стрельцы. Взбудораженные Милославскими, они пошли в Кремль, требуя выдать им «изменников».
Некоторая растерянность овладела стрельцами, когда царица Наталья Кирилловна вывела на крыльцо живого и невредимого Ивана Алексеевича. Но тут на них прикрикнул боярин Михаил Долгоруков. Называя стрельцов бунтовщиками и «ворами», он грозил скорой расправой. Искра попала точно в пороховую бочку. Стрельцы подняли Михаила на пики и, ворвавшись в дворцовые покои, начали вершить «казни» в соответствии с собственными представлениями о справедливости и своими давними обидами.
Тогда-то и погибли два брата Льва Кирилловича. Он сам спрятался на женской половине дворца — в какой-то каморке, где в красном углу висел образ Спаса Нерукотворного. Совсем еще мальчик (четырнадцать лет ему было), он только что, по всей вероятности, стал свидетелем кровавых стрелецких расправ и ожидал для себя самого худшего. Должно быть, так горячо Лев Нарышкин более никогда в своей жизни не молился.
Если доверять воспоминаниям современников, среди которых особое место занимают записки Б. Н. Куракина, Лев Нарышкин не отличался «умственностью», однако нрав имел горделивый и склонный к причудам. Особое устройство Филевской усадьбы также вполне можно почесть одной из «причуд» сановника. Это была одна из первых «подмосковных», приведенных в согласие с тогдашними европейскими представлениями о прекрасном. Прекрасное должно быть регулярным и, по возможности, пышным. И в Филях разбили соответствующий парк, выстроили барский дом с башней и возвели новый каменный храм, который в тогдашней России уж точно смотрелся некоей «бизарией».
Ах, да, еще барин отселил на полторы версты местных крестьян — вероятно, чтоб не смердели. Именно этот выселок назвали теперь Филями, а село с усадьбой (где из «сиволапых» остались одни только дворовые) — Покровским.
В честь спасения своего во время Сирелецкого бунта в начале 1690-х годов Нарышкин начал возводить церковь Пресвятой Богородицы в Филях. В 1694-м ее уже освятили — верхний храм в честь Спаса Нерукотворного Образа, нижний — в честь Покрова Божией Матери.
Как встречали Екатерину II
По смерти Льва Кирилловича Фили унаследовал его сын Александр, любимый кузен Петра I. Он расширил усадьбу, разбил новый сад, завел ткацкие избы. Благодаря большому числу работников, постоянно проживавших в усадьбе, приход Покровского храма был при Александре Львовиче довольно многолюден, составляя почти пятьдесят человек. Но сам владелец в Филях появлялся редко: молодые годы он провел за границей, а затем жил преимущественно в Петербурге.
Александр Нарышкин умер в 1746 году. Вотчина оказалась поделена между его сыновьями — Львом и Александром. Лев, кажется, пошел по дедушке: балагур, хлебосол, он любил пиры и затеи, но серьезности в своей натуре не имел. Князь М. М. Щербатов (1733—1790) в небезызвестном сочинении:
«О повреждении нравов в России» без обиняков характеризовал его как «человека довольно умного, но такого ума, который ни к какому делу стремления не имеет, труслив, жаден к честям и корысти, удобен ко всякому роскошу, шутлив, и, словом, по обращениям своим и по охоте шутить более удобен быть придворным шутом, нежели вельможею».
При Льве и Александре Александровичах Фили посетила императрица Екатерина Алексеевна, сначала отнесшаяся к Льву Нарышкину подозрительно (тот входил в «ближний круг» ее мужа), но затем, разглядев его характер, сменившая гнев на милость. Государыню встречали 7 июня 1763 года с колокольным звоном и пушечной пальбой. Она, «приложась к Животворящему Кресту, изволила пройти в церковь, где совершено было молебствие, потом изволила вступить в покои хозяина».
В 1812 году Фили посетил еще один монарх — Александр I. Но пора была неподходящей для торжественных встреч, Москва готовилась к обороне. Император даже не зашел в храм. Священник с крестом встречал его у Поклонной горы.
Грозное лето минуло, подошла осень. После Бородинского сражения, 1 сентября, в деревне Фили — той самой, что образовалась из дворов крестьян, выселенных в свое время Нарышкиными из «старых» Филей, ныне ставших селом Покровским, — состоялся военный совет, на котором Кутузов принял решение оставить Москву.
Последним Нарышкиным, владевшим Филями, был обер-камергер Эммануил Дмитриевич, единственный сын гофмейстера Дмитрия Львовича Нарышкина и его жены Марии Антоновны, урожденной Четвертинской, фаворитки Александра I (в связи с чем современники высказывали вполне определенные предположения о действительном происхождении Эммануила Нарышкина, что, впрочем, впрямую к делу не относится). Так вот, Э.Д. Нарышкин перенес в 1854 году деревню Фили ближе к Покровскому, оставив на прежнем месте только историческую избу «филевского совета» (она потом, к сожалению, сгорела).
Окрестности Филей-Покровского между тем теряли свой пасторальный облик. Одна за одной здесь появлялись фабрики. Появились и дачники — особенно много с постройкой Железной дороги в 1870 году.
Наплыва дачников Эммануил Дмитриевич, однако, уже не застал. В 1868 году он продал усадьбу с господским домом и садом потомственному почетному гражданину П. Г. Шелапутину.
Постепенно с Филями происходило все то же, что и с другими старинными местностями, лежавшими окрест Москвы. Пока, наконец, от бывшей нарышкинской «подмосковной» не осталась лишь усадебная церковь, украшающая ныне собой спальный район.
Название этого района Филёвский парк
произошло от бывшей подмосковной деревни Фили
, которая вошла в черту столицы перед Великой Отечественной войной.
В сохранившихся источниках Фили упоминаются впервые лишь в писцовой книге 1627 г., но село, несомненно, существовало гораздо раньше. Однако ранняя история этих мест остается до сих пор для нас неясной. Первое известие об этой местности относится к февралю 1454 г., когда видный московский боярин Петр Константинович Добрынский отдал митрополиту Ионе "по своей душе и по всему своему роду" принадлежавший ему монастырек св. Саввы (он находился на нынешнем Девичьем поле), мельницу на устье Сетуни и две деревни у села Крылатского -Олферчиково и Ипское. Где располагалось Олферчиково - не известно, а Ипское позднее входило в состав филевских владений. По мнению известного историка Москвы И.Е. Забелина, в конце 16 века эти земли были пожалованы великим московским князем Василием III знатному выходцу из Литвы князю Федору Мстиславскому.
Его карьера началась в 1577 - 1592 гг., когда князь Федор Иванович совершил несколько походов в Ливонию, против шведов, польского короля Стефана Батория, сражался он и с татарами. Особенно удачно воевал Мстиславский против шведов в 1590 - 1592 гг. но позднее ему перестало везти в ратных делах. При Годунове, встретив войска Лжедмитрия I в декабре 1604 г. под Новгород - Северским, он проиграл сражение, был сильно ранен, получил 15 ран, и захвачен в плен, но вскоре отбит. Точно так же он потерпел поражение при царе Василии Шуйском от восставших отрядов Ивана Болотникова.
Когда избирали на царство Василия Шуйского многие предлагали в качестве царя Мстиславского. Уговоры были настолько упорными, что князь смог отказаться от царского венца только тогда, когда | заявил, что немедленно пострижется в монахи, если его выберут. В итоге бояре избрали царем Василия Шуйского. Многие, в основном сторонники и родичи Мстиславского, были этим крайне недовольны и от имени князя затеяли смуту, надеясь посадить его на трон даже против воли, лишь бы свергнуть Шуйского.
Заговор был раскрыт, но при расследовании оказалось, что сам князь ни в чем не был виноват, а зачинщиком являлся бояр Петр Никитич Шереметев
.
Как оказалось, Мстиславский был во многом прав, отказываясь от царского трона. Время правления царя Василия Шуйского вскоре кончилось, а Мстиславский по-прежнему оставался первым в боярской Думе, хотя многие знатные представители боярства уже сложили свои головы. После свержения Шуйского наступило междуцарствие. Власть в стране до формального избрания нового государя принадлежала Думе. К этому времени в ней оставалось семь бояр во главе с Мстиславским. Все указы и распоряжения отдавались от имени "боярина Федора Ивановича Мстиславского со товарищи".
Последовавшие затем события привели к тому, что на русский трон в 1613 г. взошла новая династия Романовых. И при новом царе Федор Иванович оставался старейшим боярином, доживая в почете свой долгий век. Умер он в феврале 1622 г., детей у него не было и село Фили перешло к его сестре Ирине.
Судя по описанию 1627 г., эта вотчина была довольно обширным и богатым владением. В самом селе стояла деревянная церковь Покрова Богородицы с приделом Зачатия св. Анны. Упоминаемые описанием иконы, книги, свечи, колокола и прочая церковная утварь принадлежали Мстиславским. Причт храма состоял из попа, дьячка, пономаря и просвирни. Вблизи церкви находился боярский двор, в котором размещались хоромы, состоявшие из нескольких горниц с комнатами, разделенными сенями, стоявших на жилых подклетах, т.е. на нижнем служебном этаже.
К сеням примыкали повалуши - род жилых высоких, чуть скошенных башен в три яруса. Боярские хоромы находились в глубине двора, огороженного со всех сторон забором. Во двор вели двое ворот, передние - со стороны города, и задние - с поля. В остальном пространстве двора вдоль забора помещались поварня, погреб, ледник, амбары, сушило, баня, житница, солодовня, конюшня, денник для лошадей, сеновал. Со стороны двора, ближе к хоромам, располагался сад, также огороженный забором. У ворот стояла сторожевая изба.
В апреле 1690 г. Нарышкин прикупает к Филям соседнее Кунцево и с тех пор начинает усердно заниматься своей вотчиной. Устройство хозяйства боярин начал с постройки новой каменной церкви и хором, которые представляли собой деревянный барский дом, увенчанный башней с часами, разбивает обширный парк с прудами, насадил сад, построил конюшенный двор.
Церковь Покрова Богородицы в Филях
входит в число известнейших памятников отечественной архитектуры. Последние десятилетия XVII в. поражают небывалым размахом церковного строительства. Все чаще храмы возводились по заказу бояр, богатых купцов, для которых строительство церквей было средством утверждения своего величия и знатности. Особым великолепием и нарядностью отличались церкви, выстроенные в стиле "нарышкинского барокко", который явился завершением долгих исканий древних русских зодчих, и классическим памятником которого считается церковь в Филях.
На месте ветхой деревянной церкви постройки 1619 г. Лев Кириллович возводит величественный каменный храм. В первом этаже - подклете - устраивается зимняя отапливаемая церковь Покрова Богородицы
, сохранившая название прежней церкви, а над ней, в основном помещении, - церковь Спаса Нерукотворного. Посвящение храма Спасу Нерукотворному связывается с тем, что, по преданию, во время стрелецкого бунта 1682 г. Лев Кириллович, спрятавшись в покоях царицы, молился перед образом Спаса Нерукотворного, милости которого он приписывал впоследствии свое избавление от смерти.
Строительство церкви было начато в 1690 г. и завершено в 1693 г. На ее сооружение Нарышкин не раз получал деньги из казны. Петр I на украшение храма пожаловал по тем временам очень крупную сумму в четыреста червонцев и предоставил мастеров из Приказа каменных дел и Оружейной палаты. В знак близости Нарышкина к царскому дому центральная и западная главы храма были украшены короной и двуглавым орлом. По преданию, Петр I пел на клиросе храма.
Церковь поставлена на вершине небольшого пологого холма. Легко возносится к небу центральный купол, поддерживаемый восьмигранным барабаном и восьмериком - колокольней. За центральным куполом тянутся еще четыре купола, венчающие алтарь и притворы верхней церкви. Четверик с примыкающими к нему притворами поставлен как на пьедестал, на высокий подклет, окруженный галереей - гульбищем. Стройность и величественность композиции, выразительность силуэта, богатство архитектурно - пластической разработки (многообразие профилей, белокаменные наличники и фронтончики окон, ширинки, узорчатые парапеты) придают церкви торжественный и нарядный облик.
Внутреннее убранство храма также отличалось необычайной пышностью. Многоярусный золоченый иконостас, царское место, украшенное фигурной резьбой, ложа владельцев церкви у западной стены, резные клиросы - места для певчих, резные обрамления арок и окон создают настроение приподнятой торжественности и праздничности. В декоративном оформлении внутреннего убранства принимали участие такие известные мастера, как резчик и художник Карп Золотарев и иконописец Кирилл Уланов. Позднее Нарышкин разбил около храма регулярный парк с разнообразными газонами - овальными, квадратными, четырехлепестковыми, повторяющими форму плана самой церкви. В парке были устроены каскадные пруды, спускавшиеся к Москве-реке.
Крестьянское население села Фили
Нарышкин перевел на большую Можайскую дорогу, приблизительно в 1,5 километрах от церкви, и поставил там новую деревню Фили, в которой в 1704 г. числилось 22 двора и 99 крестьян. Под названием же села Фили стали понимать боярскую усадьбу, где жили только одни дворовые люди.
После смерти Льва Кирилловича в январе 1705 г. остались его вдова Анна Петровна, три малолетних сына - Александр, Иван, Евграф и пять дочерей - Аграфена, Прасковья, Александра, Мария, Анна, да племянница Наталья Мартемьяновна.
Предчувствуя свою кончину, Лев Кириллович подготовил завещание о разделе имений, которое утвердил сам Петр I, но из-за малолетства детей имения Нарышкина еще долгое время оставались в их общем владении. Специальным указом государь 26 мая 1706 г. велел все нарышкинские вотчины и крепостных людей ведать в Поместном приказе. А 27 августа 1708 г. царь приказал управлять ими стольнику князю Ивану Осиповичу Щербатову до "вхождения в зрелый возраст" старшего сына Нарышкина - Александра. В 1732 г. братья Нарышкины, наконец, разделили между собой свои родовые имения, и Фили с Кунцевым достались Александру Львовичу.
Новый владелец во времена Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны жил в основном в Петербурге. В своих подмосковных владениях он бывал только наездами, хотя и построил в Кунцеве каменную церковь Знамения Богородицы, большой барский дом, разбил сады и оранжереи. В своей служебной карьере Нарышкин достиг звания сенатора, чина действительного тайного советника и кавалера высших российских орденов Андрея Первозванного и Александра Невского. Он скончался в Петербурге в январе 1746 г.
После Александра Львовича Нарышкина осталось два сына - Александр и Лев и дочери Наталья, Мария и Аграфена. Владельцем Филей - Покровского (так стало называться село по церкви) стал старший - Александр, а младшему Льву досталось Кунцево.
Александр Александрович родился в 1726 г. и, так же как и отец, провел всю жизнь при дворе. Он был сенатором, действительным камергером и обер - шенком (придворное звание). При Екатерине II видное место при дворе занимает его супруга Анна Никитична, урожденная Румянцева. Все Нарышкины считались приближенными людьми императрицы и составляли самое близкое общество Екатерины II, еще в бытность ее великой княгиней. Анна Никитична была статс-дамой, а при Павле I стала гофмейстериной и скончалась в 1820 г. в глубокой старости.
7 июня 1763 г. во время своей коронации Екатерина!! с придворной свитой посетила Фили и Кунцево. Оказывая свое высочайшее и всемилостивейшее Благоволение к обер - шенку Александру Александровичу и шталмейстеру Льву Александровичу Нарышкиным. По окончании обеда государыня гуляла в саду и оттуда приходила смотреть яхту, которая до начала еще российского флота была сделана и хранилась в «нарочно устроенном месте». Около деревни Фили были устроены учения армейских полков. После посещения Кунцева и устроенного там ужина Екатерина II через Фили возвратилась в Москву. Вся дорога, церковь и дом помещика были иллюминированы.
Александр Александрович Нарышкин умер в 1795 г., не оставив детей. Село перешло сначала к его младшему брату Льву, а после кончины последнего к его сыну Александру Львовичу.
Александр Львович Нарышкин родился в 1760 г., служил при дворе, жил по большей части в Петербурге и за границей, дослужился до обер - камергера. В России и Европе он запомнился современникам своим умом, любезностями и остротами. В историю же Филей он вошел только как владелец имения в период войны 1812 г., когда здесь состоялся знаменитый военный совет.
После бородинского сражения русская армия отошла к Москве и встала на позициях у деревни Фили. Рано утром 1 сентября 1812 г. москвичи увидели, что на Поклонной горе стоят войска и сооружают укрепления. Вечером вся окружающая местность осветилась бивачными кострами. Их зарево освещало половину неба, так что и в городе на улицах было светло. Для всех было очевидно, что под Москвой готовится сражение. Еще накануне Кутузов был убежден, что под стенами столицы должна произойти решительная битва. 31 августа армия ночевала в Мамонове, в 20 верстах от Москвы. Здесь был отдан приказ, начинавшийся словами: "Небезызвестно каждому из начальников, что армия российская должна иметь решительное сражение под стенами Москвы". Генерал Беннигсен был послан на поиски выгодного места.
Позиция была избрана и 1 сентября утром армия выступила из Мамонова к столице, располагаясь постепенно по назначенным диспозицией местам вокруг Поклонной горы. Правое крыло этой позиции примыкало к изгибу Москвы-реки впереди деревни Фили, центр находился между Волынским и Троице-Голенищевым, а левое крыло стояло на Воробьевых горах. Арьергард оставался у деревни Сетунь.
Кутузов выехал впереди войск, чтобы осмотреть позиции. Близ Поклонной горы он остановился. Ему поставили походную скамейку и вскоре около него собрались генералы и градоначальник Москвы граф Ростопчин. Место оказалось гористым, изрытым оврагами и речками. Неудобство решили исправить полевыми укреплениями и уже сооружали редуты.
Между тем на дороге от Мамонова показались облака пыли, из которых появлялись идущие войска, артиллерия, обозы. В раздумье, Кутузов долго смотрел на армию и в час пополудни уехал в деревню Фили, где была назначена главная квартира.
До вечера никому не было известно, на что решится главнокомандующий. В пятом часу Кутузов позвал к себе, в избу крестьянина Фролова, на совет генералов. Долго ждали Беннигсена, который приехав, как старший после Кутузова, поставил вопрос: выгоднее ли сражаться перед Москвой или оставить ее неприятелю? Кутузов резко оборвал его, заметив, что вопрос поставлен несообразно, ибо прежде всего необходимо раскрыть все обстоятельства дела и затем сам подробно объяснил все отрицательные стороны позиции. Он заключил, что все дело в сохранении армии, с которой только и возможно сопротивляться врагу и довершить счастливо войну. Если армия будет потеряна, то будут потеряны и Москва, и Россия. Вопрос военному совету он поставил следующим образом: "Ожидать ли нападения в невыгодной позиции или уступить неприятелю Москву?" Мнения разделились. Беннигсен доказывал, что стыдно оставлять столицу без единого выстрела.
Барклай-де-Толли отвечал, что об этом следовало думать раньше, по крайней мере, поутру, когда еще можно было и армию так расположить, и предлагал отступить за Москву к Владимиру и Нижнему Новгороду. С Беннигсеном соглашались Дохтуров, Уваров, Коновницын и Ермолов. С Барклаем-де-Толли были заодно генералы Остерман и Толь. Остерман повторил мысль Кутузова, что Москва не составляет России, что главное - не столицу защитить, а спасти Отечество, следовательно, необходимо сберечь от напрасной гибели войско. Прибывший генерал Раевский также поддержал это мнение, прибавив, что "Россия не в Москве, а среди сыновей она".
Выслушав генералов, Кутузов произнес знаменитые слова:
"С потерей Москвы не потеряна Россия! Первой обязанностью постановляю сохранить армию и сблизиться с войсками, идущими к нам в подкрепление. Самим уступлением Москвы приготовили мы гибель неприятелю. Из Москвы я намерен идти по Рязанской дороге. Знаю, ответственность обрушится на меня, но жертвую собой для Блага Отечества"
.
Была уже ночь, когда окончился военный совет. Двери избы отворились, и генералы вышли на улицу. Понемногу решение главнокомандующего дошло до войск. Скорбь и уныние овладели всеми. И лишь много позже стал понятен замысел русского полководца.
Во время пребывания наполеоновских войск часть деревни Фили сгорела. Французы стояли в селе, в нижнем этаже церкви держали лошадей, а верхний превратили в швальню. После войны храм отремонтировали, а сгоревшая часть деревни была отстроена заново.
После Александра Львовича Нарышкина
, умершего в Париже в 1826 г., владельцем Филей стал его сын Кирилл Александрович
Нарышкин
, тоже служивший при дворе в должности гофмаршала. Как и его отец, он редко бывал в родовом имении. Судя по данным середины XIX в., село Покровское - Фили и деревня Фили находились во владении обер - егермейстера Дмитрия Львовича и поручика Емануила Дмитриевича Нарышкиных. В селе находился господский дом, церковь и два двора, где было 4 дворовых людей. В деревне стояло 22 двора, где проживало 112 мужчин и 133 женщины.
В конце XIX в. деревня Фили уже почти вплотную прилегала к Москве. Большинство населения занималось огородничеством и садоводством, ориентированным на рыночный сбыт в городе. Для выращивания огородных культур и обработки садов, для сбора урожая традиционно привлекали сезонных наемных рабочих, как местных, так и из дальних уездов. Издавна также практиковалось разведение коров, получение молока и молочной продукции для продажи в первопрестольной.
К этому времени Нарышкины уже давно потеряли свои владения. По данным 1890 г. при деревне Фили значились усадьбы статского советника Федора Герасимовича Постникова, вдовы губернского секретаря Софьи Степановны Померанцевой и московской купчихи Аграфены Гавриловны Трофимовой. Здесь же находилась большая красильно-набивная фабрика купца Сергея Дмитриевича Кузьмичева с 589 рабочими. В деревне проживало 313 человек. При селе Покровском - Филях состояли усадьбы наследников купца Григория Прокопьевича Гуриева, московского купца Михаила Ивановича Бранова и потомственного почетного гражданина Павла Григорьевича Шелапутина (1847-1914). Последний был известен своей широкой Благотворительной деятельностью. На его средства при селе была устроена больница, приют для 16 неизлечимо больных девочек и богадельня на 16 старух. В деревне Фили в память военного совета была в 1887 г. восстановлена сгоревшая в 1868 г. Кутузовская изба, где содержалось 4 человека инвалидов. В 1870 г. через Фили прошла Московско-Брестская железная дорога и появилась железнодорожная станция, которая стоит как бы на границе между старым селом Покровским - Фили и деревней Фили.
Железнодорожное сообщение с Москвой способствовало увеличению сбыта сельскохозяйственной продукции. Многие жители стали ездить на работу в столицу.
По данным переписи 1926 г. в деревне значилось 396 хозяйств, из которых только 126 были крестьянами, и жило 1342 человека, имелись сельсовет и школа. В бывшем селе, преобразованном в поселок Фили - Покровский, проживало 1484 человека, находилась больница, школа, поселковый совет и два завода. В начале 1920- х годов на северо-западной окраине Филей были построены авиационные мастерские по сборке самолетов германской фирмы "Юнкере". На их базе в 1930-е годы был создан большой авиационный завод, который позднее перепрофилирован на выпуск ракет и космических объектов.
В 1935 г. Фили были включены в состав Москвы и становятся крупным промышленным районом. Здесь расположен Западный речной порт, железнодорожная станция, автобусно-троллейбусный парк, завод им. Хруничева, комбинат железобетонных изделий, бывший телевизионный завод "Рубин" (Горбушкин двор), хладокомбинат, трубный завод.