Прокрутите Вниз
1 && "cover" == "gallery"">
{{currentSlide + 1}} / {{countSlides}}
В 1918 году, когда Первая мировая война близилась к завершению, над Европой нависла новая угроза - эпидемия испанского гриппа. От нее скончался Эгон Шиле, а за девять месяцев до этого, от пневмонии, его учитель Густав Климт.
Два мастера творили в одном городе и в одно время, но в разных направлениях. Один обращался к нежности и красоте женского тела, другой - к эстетике безобразного и теме одиночества. Но каждый из них бросил вызов консервативному обществу и оставил след в мировой истории живописи.
Вместе с ГМИИ им. А.С. Пушкина, который организовал выставку 96 работ Климта и Шиле, ТАСС рассказывает о взаимоотношениях двух мастеров, их стилях и рисунках.
КЛИМТ: ПРИЗНАНИЕ И ПУТЬ К СЕЦЕССИОНУ
Климт родился в 1862 году в предместье Вены, в семье гравера по золоту Эрнста Климта. У него было два брата, впоследствии также ставших художниками, и четыре сестры. С юных лет он очутился в строгих рамках академизма: свое первое и единственное художественное образование Климт получил в венской Художественно-ремесленной школе (Kunstgewerbeschule).
Ранние его работы не имели ничего общего с такими его картинами, как "Юдифь с головой Олоферна" или "Поцелуй". Тем не менее его талант и усердие сделали его знаменитым уже в 26-летнем возрасте - в 1888 году император Австро-Венгрии Франц-Иосиф I вручил художнику Золотой крест за оформление придворного Бургтеатра на Рингштрассе в Вене.
Спустя шесть лет Климт получил заказ на написание трех "факультетских картин" для украшения главного здания государственного Венского университета: "Философия", "Медицина" и "Юриспруденция".
Эти работы, не сохранившиеся до наших дней, ознаменовали переход Климта от академизма к модерну. Правда, вызвали они большой скандал: публика сочла их откровенно эротичными, если не порнографическими, а университет отказался от размещения картин в своих стенах.
Во время работы над ними Климт основал "Венский Сецессион" - объединение художников Вены, принимавшего единомышленников, творивших как в рамках так и за рамками традиционных направлений.
"Лежащая обнаженная" Густава Климта
"Климт основывает его, потому что видит необходимость в создании альтернативной организации художников, чтобы приобщить венскую публику к достижениям новейшего австрийского искусства", - поясняет Елена Коротких, научный сотрудник отдела искусства стран Европы и Америки XIX–XX веков ГМИИ им. А.С. Пушкина.
ШИЛЕ: ЮНОСТЬ И ЗНАКОМСТВО С МАСТЕРОМ
Также, как и Климт, молодой Эгон Шиле отправился в Kunstgewerbeschule. Там он показал свои рисунки и его отправили в венскую Академию изобразительных искусств.
С самого детства Шиле противопоставлял себя обществу, начиная с собственного класса в школе.
"Несколько раз он менял школу, оказываясь аутсайдером. Успешен был в основном на физкультуре и в рисовании", - отмечает Коротких.
В 1909 году он бросил учебу, так и не получив полноценного академического образования.
Правда, ценность неофициального художественного образования Шиле выше, чем академического - его опекал и протежировал сам Густав Климт.
Познакомились они в 1907 году. Тогда Шиле было всего 17 лет, а Климт уже приобрел всемирную известность. В том же году он начал работу над картиной "Поцелуй". Это был пик "золотого периода".
Именно благодаря Климту картины Шиле оказались в 1908 году на выставке в Клостернойбурге, а в 1909-м - на международной художественной выставке в Вене.
Климт передавал Шиле свои знания и направлял его. Но юный художник имел свое, особое видение мира и красоты, свою технику. Да и жизнь его складывалась совсем по-другому.
Рисунки Эгона Шиле: "Художник Макс Оппенгеймер" (1910), "Лежащая обнаженная с поджатыми ногами" (1918), "Натурщица в красном" (1914)
ЭРОТИКА И СВОБОДА
Из коллекции венского музея Альбертина в ГМИИ им. А.С. Пушкина было привезено 47 работ Климта и 49 - Шиле. Чтобы отобразить их взаимосвязь, рисунки, относящиеся к разным периодам, были расположены вперемешку.
Взаимосвязь рисунков - прямое следствие отношений учителя и ученика. По мнению Елены Коротких, Климт передал Шиле две основные идеи.
Первая - более откровенная трактовка эротики.
"Климт был заинтересован исследованием женской сексуальности, раскрыл ее и, в некотором роде, первым принял на себя удар. Шиле и [Оскар] Кокошка последовали по его стопам", - рассказывает Коротких.
Подход к самой эротике у Климта и Шиле в то же время был абсолютно разным. Климт к эротике относится с большой нежностью.
"Женская натура у него очень привлекательная, Климту важна физическая красота", - говорит научный сотрудник ГМИИ им. А.С. Пушкина.
В центре внимания Шиле - эстетика безобразного. В этом смысле Климт и Шиле - полные противоположности.
Вторая идея заключается в том, что художник не обязан ничего объяснять и может делать что хочет и как хочет. Такой подход был очень полезен для Шиле как для экспрессиониста. И он воспользовался им сполна.
ОДИНОЧЕСТВО И ПРОБЛЕМЫ С ЗАКОНОМ
В работах Шиле, в отличие от Климта, помимо противопоставления постоянно присутствует мотив одиночества. Многие рисунки художника не имеют какого-либо фона, они оторваны от окружающей среды.
Художник демонстрирует отрыв от гравитации, от реальности. Мотив потерянного ребенка, который присутствовал с самого начала, мотив оторванности для него имеет первостепенное значение. Зритель не знает, что происходит вокруг объекта, выбранного художником.
В 1912 году Шиле отсидел чуть более трех недель в тюрьме. Суд признал художника виновным в том, что его рисунки порнографического содержания оказались доступными 12-летней девочке, появившейся на пороге его дома и попросившей о помощи.
Шиле и его постоянная спутница Валли Нойциль (бывшая натурщица Густава Климта) оставили ее на ночь, потом взяли девочку с собой в Вену (она рассказала, что ее бабушка жила в столице). Тем временем отец девочки обратился в полицию. Когда правоохранители пришли в дом художника, у него были обнаружены десятки рисунков эротического содержания.
Шиле посадили в изолятор за распространение порнографии и совращение малолетних. Но, к счастью, обвинения в совращении и похищении на суде были отклонены.
"Возможно, тогда Шиле понял, что может столкнуться с серьезными последствиями. Он привык противостоять всем в художественном плане, но не ожидал такого поворота дела", - говорит Елена Коротких.
Рисунки Эгона Шиле
РИСУНКИ, НО НЕ ЖИВОПИСЬ
Среди представленных на выставке в Москве работ почти все 96 - рисунки. Несмотря на то, что Густав Климт сейчас более известен миру как живописец, его талант рисовальщика столь же огромен. По мнению писателя Марианы Бизанц-Праккен, при жизни Климта его работы на бумаге выставлялись "нередко лишь в качестве декоративного дополнения к его живописи", а сейчас ценятся намного выше.
Что касается Шиле, то художник сам преподносил свои рисунки в качестве самостоятельных произведений искусства.
Как отмечает директор венского музея Альбертина Клаус Альбрехт Шредер, работы на бумаге были менее доступны для широкой аудитории, что гарантировало художникам свободу выбора сюжетов и их трактовки.
Рисунки Климта и - особенно - Шиле неспроста вызывали критику и непонимание публики начала XX века. Рекомендованный возраст для посещения выставки в ГМИИ им. А.С. Пушкина - 18+ или на усмотрение родителей.
Рисунки Климта и Шиле в России в таком объеме никогда раньше не выставлялись. Как полагает куратор выставки Виталий Мишин, "репродукции в книгах и в интернете не передают и малой доли художественных качеств, присущих рисункам этих великих австрийских мастеров".
Над материалом работали
{{role.role}}: {{role.fio}}
Репродукции картин предоставлены ГМИИ им. А.С. Пушкина.
В материале использованы фотографии: The Albertina Museum, Vienna, Фотохроника ТАСС (Роман Канащук, Сергей Бобылев), Александр Авилов/АГН "Москва", adoc-photos/Corbis via Getty Images.
крупный австрийский график и живописец начала XX века, представитель экспрессионизма.
Детство и юность
Эгон родился 12 июня 1890 года в небольшом городке Тульн-на-Дунае. Его мать, Мария, была родом из южной Богемии, отец, Адольф, – из Вены. Он работал на государственной железной дороге и отвечал за станцию Тулли. В конце XIX столетия железнодорожное сообщение было в новинку и являлось для многих настоящим чудом и воплощением человеческого прогресса. Как и почти все дети, Эгон был очарован этим изобретением – в возрасте семи лет он успел изрисовать альбомы удивительно подробными изображениями вокзала, семафоров, паровозов и вагонов со всеми мелкими деталями. Неудивительно, что ребёнка считали вундеркиндом. В то же время, родители не одобряли увлечения сына и его детских рисунков не сохранили. Его отец, между тем, страдал от психического заболевания и вскоре был изолирован от общества.
В подростковом возрасте Эгон был чрезвычайно привязан к своей младшей сестре Гертруде, которую он ласково называл Герти. По воспоминаниям Гертруды, он «настойчиво, почти деспотично» требовал от неё часами позировать, это могло произойти в любое время; часто он приходил ранним утром. Эгона подозревали в инцесте, поскольку брат и сестра заимели привычку ездить на поезде в Триест и ночевать вместе в двухместном номере. Эти обвинения так и остались без доказательств, хотя известно, что однажды отец вышиб дверь, чтобы увидеть, чем занимаются дети.
После того, как теряющего рассудок отца изолировали, Эгон воспитывался преимущественно дядей, Леопольдом Чихачек. Подросток скучал по отцу и холодно относился к своей матери, так как считал, что она не любила его и недостаточно переживала из-за Адольфа. Впоследствии он напишет в письме сводному брату: «я не знаю, есть ли кто-либо ещё вообще, кто помнит моего благородного отца с такой печалью».
Мальчику прочили будущее инженера железных дорог, но при всей безграничной любви к родителю, он не желал идти по стопам отца и вопреки воле семейства отправился в столицу, чтобы учиться живописи. Ещё в школе в Клостернеубурге его способности заметил преподаватель по рисованию.
Начало самостоятельного пути
В 1906 году Эгон отправился в Венскую школу искусств и ремёсел, однако перепоступил в Академию изобразительного искусства. В 1907 году талант студента заметил сам Густав Климт – он стал его наставником и покровителем. Когда Шиле спросил, есть ли у него талант, Климт, не колеблясь, ответил: «Даже слишком много!». Климт многое сделал, чтобы помочь карьере начинающего: периодически покупал его работы (иногда предлагал обмен на свои полотна), знакомил с потенциальными клиентами, ввёл в круг художников венского Сецессиона. Шиле стал сотрудничать с мастерскими, открытыми Йозефом Хоффманом, архитектором, приверженным идеи синтеза искусств.
Уже через год состоялась первая выставка молодого художника. Она открылась в городке Клостернойбург, что под Веной. Ранние работы Шиле отмечены влиянием стиля модерн и его региональных вариаций – немецкого югендстиля и австрийского сецессиона. Он также увлекался гравюрами эксцентричного бельгийца Фелисьена Ропса и даже позаимствовал у него мотив стыдливо зажатых между бёдрами рук. В 1909 году последовала выставка в Художественной галерее, и его картины соседствовали с полотнами таких выдающихся мастеров, как Мунк, Матисс и Ван Гог.
В том же 1909 году Эгон бросил Академию, окончив третий курс. При этом профессор Кристиан Грипенкерль (тот самый, который позднее завалит на экзамене Адольфа Гитлера) согласился выдать выпускнику диплом, сочтя, что тот уже всему научился, однако запретил при этом где-либо упоминать его имя. Вместе со своими приятелями из Академии Шиле основал «Группу нового искусства» («Neuekunstgruppe»). В её Манифесте можно найти такие строчки, принадлежащие Эгону: «Современный художник есть и должен быть полностью собой, должен быть творческим, должен быть способен к самостоятельному построению собственных основ без обращения к прошлому или традиции». Как говаривал Густав Климт, «молодые всегда уничтожают то, что уже существует», однако дело было не только к стремлению к новизне. Венская Академия считалась оплотом консерватизма и подвергалась критике за свою старомодность и игнорирование новейших течений ещё в первой половине XIX столетия! Члены же Группы нового искусства стремились прорваться сквозь чистую декоративность и ухватить ту сущность человека, за которую в ту пору всерьёз взялся психоанализ.
Порнограф от искусства
В декабре 1909-го группа организовала выставку в галерее Густава Писко. Там Шиле познакомился с коллекционером, писателем и критиком Артуром Рёсслером. Он станет меценатом и ярым защитником творчества Шиле и будет поддерживать эпатажного живописца до самого конца.
В скором времени дядя перестал высылать Эгону деньги, но тот не остался без финансовой поддержки и нашёл покровителя в лице инспектора железной дороги Хайнриха Бенеша. Художник завязал множество полезных знакомств, стал получать заказы и быстро завоевал признание в среде авангардистов.
Шиле обустроил найденную им квартирку под студию и стал приглашать молоденьких девушек – чаще всего несовершеннолетних – к себе домой, чтобы те позировали ему обнажёнными. По воспоминаниям современника Шиле, художника Альберта Гютерсло, «…они там спали, укрывались от биений, учиняемых родителями или полицией, просто лениво слонялись там целыми днями, расчесывали волосы, чинили одежду и обувь, мылись… подобно животным в клетке, которая удовлетворяет их, они были оставлены на их собственное усмотрение, или во всяком случае им верилось, что самостоятельное». Шиле стал зарабатывать на жизнь тем, что снабжал порнографов своими откровенными рисунками, среди которых были и автопортреты. Довольно скоро он приобрёл дурную репутацию, множество гонителей и манию преследования. Так, в своём письме от 1910 года он писал: «Как отвратительно здесь! Каждый завидует мне и сговаривается против меня. Прежние коллеги разглядывают меня злорадными глазами». Шиле считал себя непризнанным гением и отождествлял себя с Ван Гогом, он часто любил повторять, что родился в год его смерти. Он также приобрёл одну из версий его знаменитого полотна «Комната художника в Арле» у коллекционера Карла Райнингхайса.
В 1910 году Шиле стал завсегдатаем гинекологических клиник, где он делал зарисовки беременных женщин. Поскольку вероятность умереть при родах или родить мёртвого в начале века была довольно велика, образ беременной стал для художника символом опасной и зыбкой границы между жизнью и смертью. Именно тогда он создаёт картину «Мать и дитя», невольно вызывающую ассоциации с работой его учителя Климта «Возраст женщины», но решительно порывающей со стилем модерн. Здесь, по мнению многих искусствоведов, намечается коренной перелом и поворот к экспрессионизму; здесь же отчётливо проявляется оригинальный стиль художника.
В 1911 году Шиле выставлялся в венской галерее Майтке, которой руководил Рёсслер, а также в Мюнхене, в галерее Ганса Глотца. Однако жизнь в столице, несмотря на появление покровителей, становилась не по карману.
В том же году Шиле повстречал семнадцатилетнюю Вальбургу «Валли» Нойзил, девушку, которая стала его любовницей, моделью и музой – она позировала для картин, многие из которых будут признаны лучшими у мастера. Примечательно, что до него она позировала Густаву Климту, и именно он их познакомил. Поначалу пара уединилась в чешском городке Крумлов (Крумау), но была вынуждена бежать от неодобрения местных жителей. Тогда они осели в захолустном пригороде Вены, в местечке Нойленгбах, где Шиле вновь открыл свою студию для девочек-подростков из неблагополучных семей. В письме своему дяде от 1 сентября 1911-го он писал: «Я продвигнусь так далеко, что людей охватит страх от живой силы моих произведений». Шиле стал разрабатывать в своих произведениях тему смерти и создал значительный цикл работ под названием «Умерший город». Известно высказывание художника: «Alles ist lebend tot» – всё, что живо, мертво. Ощущение скоротечности жизни и восприятие её как медленного угасания стало одной из сквозных тем у Шиле. Он занялся эстетизацией смерти, болезни, нищеты, уродства.
Судебное разбирательство, скандалы, война
13 апреля 1912 года художника арестовали и поместили под стражу в Санкт-Польтене. Полиция изъяла более сотни порнографических рисунков и возбудила дело о совращении несовершеннолетних, грозящее сроком до 20 лет. Шиле были предъявлены обвинения в похищении и растлении, однако они были отклонены. В результате художнику вменили в вину только распространение порнографии. Пока шло расследование, Шиле провёл 21 день в заключении и даже в тюрьме продолжал рисовать автопортреты. В зале заседания судья демонстративно порвал (по другой версии – сжёг) один из рисунков художника. После вынесения вердикта ему оставалось отсидеть всего лишь три дня.
На карьере Шиле судебная тяжба и громкий скандал напрямую не отразились, однако он лишился многих друзей и покровителей. Верными и преданными союзниками, не отвернувшимися в трудную минуту, оказались Валли и Рёсслер.
В ноябре 1912 года Шиле, наконец-то, заполучил полноценную мастерскую в Вене на Хайтцингер Хауптштрассе, 101. Здесь он проведёт оставшиеся шесть лет жизни, весьма плодотворных и богатых на события. После выхода из тюрьмы, художник вновь оказался в центре внимания; последовали выставки в Мюнхене (совместно с живописцами из группы «Синий всадник»), в Кёльне (на международной экспозиции «Сондербунд»), вновь в Мюнхене в галерее Гольца, а также на 43-й экспозиции Венского сецессиона в Гамбурге, Дрездене, Берлине и Штуттгарте. В 1914 году венский модернизм вышел на новый уровень – выставка «Международный Сецессион» объездила Париж, Рим, Кёльн и Брюссель. Таким образом, к началу Первой мировой войны Шиле приобрёл популярность за пределами родины.
Перед мобилизацией (которой Шиле в первый год войны избежал по причине плохого здоровья) художник порвал отношения с Валли и надумал жениться на соседке из дома напротив – простодушной мещанке Эдит Хармс, дочери владельца слесарной мастерской. Валли он предложил «путешествие с развлечениями», от которого та, разумеется отказалась. Девушка была глубоко оскорблена и навсегда исчезла из жизни художника – больше они никогда не встречались. Бывшая муза отправилась на фронт в качестве волонтёра Красного Креста и в скором времени скончалась, заразившись скарлатиной. Сочетавшись браком с Эдит, Шиле вернулся в мелкобуржуазную среду, от которой когда-то бежал и против которой как художник восставал. Всего через несколько дней после свадьбы, 21 июня 1915 года он уехал в Прагу на военные учения.
Шиле очутился в команде, конвоирующей русских военнопленных. В начале он находился под Веной, затем – в лагере для офицеров под Вайсельбургом. Ему обеспечили условия для полноценной работы, назначив писарем: художник смог продолжить рисовать и даже участвовать в выставках. Сохранилось великое множество зарисовок безымянных русских пленных солдат – сегодня они хранятся в Чикагском Институте искусств.
В 1916 году крупный журнал «Ди Акцион» посвятил Шиле целый специальный номер. В начале 1917-го он был переведён в интенданты и вернулся в столицу. Дела шли как нельзя лучше, популярность только возрастала, и сам директор Современной галереи Франц Мартин Хабердитцль приобрёл у художника один из портретов Эдит и несколько графических работ.
Под занавес войны, в январе 1917 года, Шиле перебросили в Вену, определив на место работы в «Имперской и Королевской Комиссии для Армии в Области». Эта комиссия, по существу, представляла собой продовольственный склад, снабжающий солдат продовольствием, табаком и спиртными напитками. Помимо того, что получить такое место было настоящей привилегией, у художника, по-прежнему, сохранялась возможность рисовать. После демобилизации Шиле получил предложение правительства участвовать в спонсированной государством выставке в Дании и Швеции, целью которой было улучшение имиджа Австрии в Скандинавских странах.
В 1918 году, Шиле оказался на вершине австрийского художественного Олимпа, заменив собой покойного учителя – Густава Климта (умер от апоплексического удара в феврале того же года). Шиле получил звание почётного лидера венского авангарда, а его имя намертво соединилось с экспрессионизмом, несмотря на то, что формально он не причислял себя к представителям какого бы то ни было направления. Ему заказали разработку эмблемы для 49-й выставке Венского Сецессиона. Шиле изобразил тайную вечерю, поместив себя на место Христа. Провокация увенчалась успехом, а работы живописца были выставлены в основном зале. При этом, стоит отметить, что он стал постепенно отходить от экспериментов с линией и формой, его персонажи стали более спокойными, типичная для него невротическая резкость рисунка практически исчезла. Внешность людей, глядящих с его полотен, стала более гармоничной и приближенной к стандартам красоты своего времени.
Вместе со своей беременной супругой Эгон переехал в новый роскошный особняк – чета планировала открыть в нём художественную школу. Однако насладиться красивой жизнью было не суждено: Эдит, а затем и сам Эгон заразились испанкой, на тот момент смертельной болезнью, эпидемия которой охватила всю Европу и унесла 20 миллионов жизней.
Эгон Шиле скончался 31 октября 1918 года в возрасте 28 лет. Он лишь на три дня пережил супругу, и в предсмертном послании писал, что их дочь также обречена.
Философская составляющая творчества
В течение жизни, Шиле избегал идентификации с каким-либо направлением авангардизма, и, безусловно, его искусство выходит за рамки экспрессионизма – точно также как искусство любого большого художника преодолевает рамки какого бы то ни было жанра. Он также не был философом и не оставил после себя каких-либо теоретических изысканий – только письма. Это не указывает, как может показаться на первый взгляд, на голый декоративизм или отсутствие рефлексии. Напротив, работы Шиле, его эстетика, отмечены трагизмом, в них заметно влияние фрейдистского психоанализа и тогда лишь зарождающегося экзистенциализма.
Центральными для художника оставались темы человека, Эроса и Танатоса. Его стиль повсеместно узнаваем благодаря истерической, но точной линии, неестественным позам и искажённым пропорциям, обнаруживающим, тем не менее, глубочайшее знание анатомии. Искусствовед Иван Чечот вывел следующую формулу творчества Шиле: «риторика (выспренность) + предметность (внимательность) + орнамент (Schwurgлиний) + материальность (фактуры и цвета)».
Примечателен и тот факт, что художник с некоторой одержимостью рисовал автопортреты, часть которых лишь отдалённо напоминает его самого. В нём парадоксально переплетались нарциссизм и жалость к себе. В письме матери от марта 1913 года он писал: «Все красивые и благородные качества были объединены во мне..., я буду плод, который оставит вечную жизнь позади даже после ее распада. Насколько же вы должны быть рады, что родили меня».
Талант Шиле был многогранен – он писал не только картины, но и стихи. В письме Густаву Груберу он настаивал на том, что каждый художник должен быть поэтом. Одно из его стихотворений, «Автопортрет», многое проясняет в психологии художника:
АВТОПОРТРЕТ .
Я для себя и того, для которого
голодное пьянство во имя
свободы со мной есть всё,
и также для каждого, потому что каждого
я люблю. - Люблю.
Я среди благороднейших,
самых благородных,
и тех, кто расплачивается,
расплачивается больше всех.
Я человек, я люблю
смерть и люблю
жизнь.
1910 (Перевод Л. Зински).
Судьба наследия
После смерти художника сохранилось порядка 300 картин (из которых 220 хранятся в музее Леопольда) и несколько тысяч рисунков – за свою короткую жизнь он написал больше, чем многие признанные гении. В 20-30 годы его творчество оказалось забытым, а с приходом к власти нацистов, его причислили к так называемым «дегенеративным художникам». Некоторые картины Шиле, принадлежащие евреям, ставших жертвами нацистов (в частности коллекционерам Морису Эйслеру и Карлу Мэйлэндеру и арт-дилеру Лее Бонди-Джарей), оказались в конечном счёте в Фонде Леопольда. В 90-е годы некоторые картины были возвращены потомкам изначальных владельцев. Реституция сопровождалась скандалами и жаркими дискуссиями, после чего в 44 странах мира были приняты специальные законы о реституции.
Возрождение интереса к Эгону Шиле наблюдается с начала 60-х годов, когда о нём стали выходить увлекательные монографии и искусствоведческие статьи. С тех самых пор ретроспективные выставки его лучших работ стали проходить в крупнейших мировых музеях с завидной регулярностью, фигура художника и его эксцентричная жизнь нашли отражение в массовой культуре. Кроме того, живший быстро и умерший молодым, он стал кумиром и романтическим героем в субкультуре панков. Об экспрессионисте были написаны романы «Порнограф из Вены» Люиса Крофтса и «Высокомерие» Джоаны Скотт, а также снято несколько фильмов. Шиле также удостоился изображения на австрийской почтовой марке в 1990 году.
Велико и неоспоримо влияние Эгона Шиле на дальнейшую историю искусства. Это влияние испытали на себе экспрессионисты, крупнейший архитектор Фриденсрайх Хундертвассер, Лусьен Фрейд, Френсис Бэкон, а также многие иллюстраторы моды.
На родине шиле чтут как одного из величайших художников всех времён, и его работы чрезвычайно растиражированы. Наконец, на арт-рынке с каждым годом возрастают цены на его графические работы. Их довольно часто подделывают. При этом особенной редкостью и драгоценностью считаются украшенные им открытки и почтовые конверты военного периода.
В 2013 году рисунок Шиле «Любовники», написанный гуашью и простым карандашом, ушёл с аукциона Sotheby’s за рекордную сумму в 7,9 миллиона фунтов стерлингов. Два других были проданы за 6,1 миллион.
Эгон Шиле - выдающийся художник и лучший мастер австрийского модерна. К сожалению, у нас в стране он малоизвестен. И вообще, австрийское искусство долгое время оставалось в тени для россиян. В начале 20 века все обращали внимание лишь на Париж, а что происходило в Вене, Копенгагене или Берлине - никого не интересовало. Климт стал первым австрийским живописцем, известным в России. Эгона считали его преемником, но ранняя смерть помешала Шиле достичь высот своего кумира. Тем не менее, он оставил очень яркий след в искусстве начала 20 века.
Детство
Отец Эгона - Адольф, работал на железной дороге и нёс ответственность за станцию Тулли. Именно там появился на свет будущий художник в 1890 году. Школ поблизости не было, поэтому Эгон Шиле был отослан в Кремс. В 1904 году из-за ухудшения здоровья отца вся семья переехала в Вену. Болезнь Адольфа прогрессировала, и через год он скончался.
Отношения с родителями
Поворотный год
1915 год стал для Эгона поворотным. Он встретил двух девочек, живших напротив его студии. Адель и Эдит были дочерьми слесаря, владевшего мастерской. Шиле сильно привязался к ним обеим, но в итоге решил остановиться на Эдит. Прежняя модель художника - Уолли Невзил, была равнодушно уволена. Последняя встреча Эгона и Уолли произошла в местном кафе Айхбергер, где пара ежедневно играла в бильярд до этого дня. Шиле вручил Невзил письмо с предложением. Суть его была в следующем: несмотря на то, что они с Уолли больше не вместе, Эгон хочет каждый год уезжать с ней на всё лето в отпуск без Эдит. Невзил естественно отказалась. Позже она стала медсестрой в Красном Кресте и умерла в военной больнице от скарлатины перед Рождеством 1917 года. Эгон и Эдит поженились в июне 1915 года. Семейство девушки было категорически против. Мать же художника к тому времени уже умерла.
Призыв в армию
Через несколько дней после свадьбы, Эгон Шиле, фото которого прилагается к статье, был призван в армию. Войну он пережил достаточно легко. Сначала Эгон служил в отделении, транспортирующем российских военнопленных, а потом стал клерком в одном из тюремных лагерей. В январе 1917 года его перебросили в Вену для службы на складе, снабжавшем табаком, спиртными напитками и продовольствием Австрийскую армию. В стране, где цены на продукты постоянно росли, это считалось привилегированным местом.
Последние годы
Армейская служба никак не сказалась на популярности Шиле. Все знали, что он ведущий австрийский художник молодого поколения. В связи с этим, руководство попросило его принять участие в Стокгольмской выставке для улучшения образа страны в Скандинавских государствах. А в 1918 году Эгон стал главным участником на выставке Сецессиона, где представил свой проект - эмблему в стиле со своим портретом вместо Иисуса Христа. Даже в условиях войны этот показ стал настоящим триумфом, и Шиле получил много заказов на портреты. Причём цены на его рисунки постоянно росли. Это позволило переехать супругам в новый дом-студию. Но насладиться семейным счастьем они не успели. В октябре 1918 года беременная Эдит заболела гриппом и спустя 10 дней умерла. Эгона опустошила эта потеря, и он тоже слёг с этой болезнью. Шиле скончался спустя три дня после смерти супруги.
Эгон Шиле
Egon Schiele
12.06.1890 Тульн под Веной - 31.10.1918 Вена
Шиле (Schiele) Эгон (12.06.1890-31.10.1918), австрийский художник, один из лучших мастеров австрийского модерна. Учился в Венской Академии изящных искусств (1906-1909), где под влиянием Г. Климта обратился к эротической теме. Среди работ преобладают портреты и, после знакомства с творчеством Ван Гога в 1913, пейзажи. Его живопись и графика, отмеченная нервными цветовыми контрастами, изощренно-гибким рисунком и драматическим эротизмом, являет смесь модерна и экспрессионизма. Находясь под сильным влиянием психоанализа Зигмунда Фрейда, Шиле в своем творчестве давал волю собственным комплексам и сомнениям. Его художественная карьера была короткой, но плодотворной, а многие произведения носили откровенно сексуальный характер. Это послужило даже причиной тюремного заключения художника за «создание аморальных рисунков». Благодаря своему острому нервному стилю Шиле считается одним из важнейших представителей экспрессионизма, хотя он никогда формально не принадлежал к этому движению. Он умер совсем молодым от гриппа, в тот момент, когда его творчество получило признание .Открыла для себя имя Эгона Шиле - одного из выдающихся художников ХХ века, к сожалению, плохо известного у нас. Первым из великих австрийцев, россияне открыли Климта. Это стало возможным, во первых, благодаря частым поездкам наших соотечественников в Вену, а, во вторых, просто благодаря мировой моде на Климта. Современники считали Эгона Шиле преемником Климта, но ранняя смерть помешала настолько развиться его таланту. И все же он оставил ярчайший след в искусстве XX века. Говорят, у него был экстравагантный и тяжелый характер, который сформировался благодаря не совсем обычной атмосфере в семье.
Его отец Адольф Шиле работал на австрийской Государственной железной дороге, и отвечал за важную станцию Tully, где его сын и родился в июне 1890. Так как не имелось никакой соответствующей школы в Tully, Шиле был отослан в 1901, сначала к Krems, потом в Klosterneuberg в северных предместьях Вены.
В 1904 все семейство последовало за ним туда из-за ухудшения здоровья его отца. Безумие Адольфа Шиле быстро прогрессировало и в следующем году он умер, в возрасте пятидесяти четырех лет. Шиле впоследствии всю жизнь чувствовал на себе влияние своего отца. В 1913 он писал сводному брату: “Я не знаю, есть ли кто - либо еще вообще, кто помнит моего благородного отца с такой печалью. Я не знаю кто еще в состоянии понять зачем я посещаю места, где он был и где я могу почувствовать боль... Я верю в бессмертие всех созданий… почему в моей живописи столько скорби и тому подобных вещей? Потому что это продолжает жить во мне.”
Он невзлюбил свою мать поскольку считал, что она не носила достаточного траура по отцу.
В течении его запоздалой юности, эмоции Шиле были направлены к его младшей сестре Герте, которые не обошлись и без кровосмешения.
В 1906 Шиле получил место в Школе Изобразительного искусства в Вене, где до этого учился Климт. Там в нем почувствовали проблемного ученика и отправили его в более традиционную Академию искусств. Шиле должным образом сдал вступительный экзамен и ему было в этот момент шестнадцать лет.
В следующем году он разыскал своего идола, Климта, и показал ему некоторые из своих рисунков. “В них есть талант?” “Да” - ответил Климт. “Даже слишком много!” Климт любил поощрять более молодых художников, и он сильно помог Шиле, покупая его рисунки, или предлагая обменять их на некоторых из его собственных, устраивая модели для него и представляя его потенциальным патронам.
В 1908 он открыл свою первую выставку, в Klosterneuberg.
В 1909 он оставил Академию, после завершения его третьего года. Он нашел квартиру и организовал там студию. В это время предметом его картин часто становились дети на грани полового созревания, особенно девочки, его студия была наводнена ими. Уже превосходный рисовальщик, Шиле сделал много рисунков этих юных моделей, некоторые из которых были чрезвычайно эротические. Он, делает это своим доходом снабжая распространителей и коллекционеров порнографии, которых изобиловало в Вене в то время.
Шиле был также очарован его собственным телом, и делает огромное количество автопортретов. Но впечатлил он не только самого себя, но и всех с кем входил в контакт.
Особенности его лица обычно замечались при серьезном, почти грустном выражении, как если бы вызванный болями, которые заставили его плакать внутри.... Его лаконичный стиль говорить афоризмами в сочетании с его взглядом производили впечатление глубокого внутреннего благородства, которое казалось более убедительным, потому что это было очевидно естественно и никоим образом не симулировалось
В течение этого периода, и впоследствии, Шиле любил производить впечатление чрезвычайной бедности и он страдал от мании преследования.
В 1911 Шиле встретил семнадцатилетнюю Уолли Невзила, которая стала жить с ним и послужила моделью для некоторых из его лучших картин. Уолли была уже немного известна тем, что была до этого моделью и возможно любовницей для Климта.
Они переехали в маленький город Neulengbach, тридцать минут из Вены поездом. Также, как это было в Вене, студия Шиле опять стала сборищем для всех неблагополучных детей окрестности. Его стиль жизни неизбежно пробудил враждебность, и в апреле 1912 он был арестован. Полиция захватила больше чем сотню рисунков, которые они рассмотрели порнографическим, и Шиле был заключен в тюрьму, по обвинению в совращении. На суде обвинения в похищении и совращении были отклонены, но художник был признан виновным в показе эротических рисунков в месте, доступном для детей. Поскольку двадцать один день он уже провел в заключении, это было принято во внимание, и он был приговорен только заключению на три дня.
Год 1915 стал поворотным пунктом в жизни Шиле. В этом году он встретил двух девочек среднего возраста, которые жили напротив его студии. Эдит и Адель был дочери слесаря, владельца мастерской. Шиле привязался к им обоим, но в конечном счете остановился на Эдит; к апрелю 1915 он был очень увлечен ею, и Уолли Невзил была довольно равнодушно уволена. Она присоединилась к Красному Кресту как медсестра и умерла от скарлатины в военной больнице перед Рождеством 1917.
Шиле и Эдит стали супругами, несмотря на протесты ее семейства, в июне 1915.
Мать Шиле к тому времени уже умерла. Через четыре дня после свадьбы Шиле был призван в армию. По сравнению с большинством его современников, он легко пережил войну. Он был передан отделению, транспортирующему Российских военнопленных к и из Вены, и позже стал клерком в тюремном лагере для Российских офицеров в нижней Австрии. Наконец, в январе 1917, он был переброшен в Вену непосредственно, чтобы работать для “Имперской и Королевской Комиссии для Армии в Области” - склад, который снабжал продовольствием, спиртными напитками, табаком и другими продуктами Австрийскую армию. В стране, где продовольствие все более и более дорожало, это было привилегированное место.
Армейская служба для Шиле не останавливала роста его популярности - о нем теперь говорили как о ведущем Австрийском художнике молодого поколения, и попросили принять участие на поддержанной правительством выставке в Стокгольме, и Копенгагене намереваясь улучшить образ Австрии в нейтральных Скандинавских странах. В 1918 он был приглашен быть главным участником на 49-ой выставке Сецессиона. Для этого он нарисовал проект эмблемы, напоминающей Тайную Вечерню, с его собственным портретом вместо Христа. Несмотря на войну, показ вызвал настоящий триумф. Цены за рисунки Шиле росли, и ему предлагали много портретов.
Он и Эдит переехали в новый великолепный дом-студию. Но их удовольствия в нем были кратки. 19 октября 1918 Эдит, которая была беременна, заболела гриппом, тогда свирепствовавшим в Европе. 28 октября она умерла. Шиле, который, кажется никогда не написал ей настоящего любовного письма и который посреди ее болезни написал достаточно холодное письмо её матери, что, вероятно, она не останется жива, был опустошен потерей. Почти немедленно он слег с той же самой болезнью, и умер 31 октября, тремя днями после своей жены.
Влюбленный в себя он очарован был своим телом и рисовал огромное количество автопортретов, которыми впечатлил не только себя, но и всех, кто вступал с ним в контакт.
Автопортрет_1910_Вена. Собрание Леопольд
Автопортрет с гримасой_1910_Вена. Собрание Леопольд
Автопортрет с черным керамическим сосудом_1911_Вена_Музей истории города.
По-видимому символическое расположение пальцев на руке
Автопортрет с цветами фонариками_1912_музей Вена_Собрание Леопольд.
Романтично смотрится, только боль в глазах всюду
А вот другие портреты:
Портрет Иоганна Хармса_1916_Нью-Йорк. Музей Гуггенхайма
А это портрет его сестры, с которой он близко общался.
Портрет Гертруды Шиле_1909_Грац. Собрание Виктора Фогарасси
А это Уолли, которую он отнял у Климта, несмотря, что тот ему много помог в становлении как художника. Но несмотря на это Уолли стала его моделью и он жил с ней, пока не нашел другую.
Эдит - его жена после Уолли.
Портрет сидящей Эдит Шиле_1918_Вена. Галерея австрийской живописи в Бельведере
Агония, свойственная его характеру.
Шиле_Агония, 1912, Neue Pinakothek, Munich
Смерть ходила следом в его воображении
Смерть и Женщина_1915_Вена. Галерея австрийской живописи в Бельведере
Шиле_Беременная женщина и смерть_1911
Интересно, что после уже в 1918г. умерла его жена Эдит, будучи беременной - предвидение?
А, наверно, мечтал о такой семье. Здесь уже его тяга к эротике проявляется.
Его мать, которую он обвинял в смерти отца и недостаточной заботе о нем и его сестре
Мать с двумя детьми (Мать)_1915-1917_Вена. Галерея австрийской живописи в Бельведере
Молодая мать_1914_Музей Вена. Частное собрание
Его многочисленные девушки, из которых здесь поприличнее, другие порнуха.
Сидящая женщина_ 1917_частное собрание Вена
Без названия_1913
Предметом его картин часто становились дети на грани полового созревания, особенно девочки, в своей студии он давал им пристанище, за что и попал в тюрьму по обвинению в совращении и распространении порнографии.
Шиле_Друзья_1913
Посмотрите и на мальчика, наверно, себя нарисовал - такой страшненький:)
Но лучше пейзажи. Понравилась вот эта картина
Четыре дерева_1917_Вена. Галерея австрийской живописи в Бельведере
Или вот эта мозаика
Люблю смотреть на мельницы.
Эгон Шиле_Старая мельница_1916_Музей земли Нижняя Австрия
И мосты люблю смотреть.
Мост_1913_Нью-Йорк. Частное собрание
Город Штайн на Дунае II_1913_Вена_ частное собрание
А я увлеклась...и не могу остановиться...
Осеннее солнце и деревья_1912_Вена. Частное собрание
Еще вот этого мужичка, нравится мне. что он книгами так усыпан:)
Портрет Хуго Коллера_1918_Вена. Галерея австрийской живописи в Бельведере
И как же без натюрморта..
Стилизованные цветы на декоративном фоне, натюрморт_1908_Вена. Собрание Леопольд
Вот такая лирика...
Лирик_1911_Вена. Собрание Леопольд
Всё, закат...
Заходящее солнце_1913_Вена. Собрание Леопольд
Ну как, впечатлились? Пишите...
| Рубрики: | |
Процитировано
Понравилось: 1 пользователю
Обнаженные модели, застывшие в неестественных позах, беременные со сложенными на животе руками, прижимающиеся друг к другу влюбленные. В Пушкинском музее выставили графику главных представителей австрийского искусства начала XX века — Густава Климта и Эгона Шиле. Их рисунки в Москву привезли из венской Альбертины , где первые работы художников появились еще при их жизни. В Пушкинском музее зрители увидят почти 100 графических листов: 47 — Климта и 49 — Шиле.
Эгон Шиле. «Сидящая пара», 1915
Густав Климт пользовался репутацией феноменального рисовальщика, хотя со временем и оказался в тени Климта-живописца. Рисование было для него ежедневной потребностью. Кроме того, его графика оказала влияние на более молодых художников, среди которых был и Эгон Шиле. Сам Шиле считал себя в первую очередь живописцем, но при этом делал рисунки постоянно, инстинктивно и быстро. Всего он оставил более 3 тыс. работ на бумаге.
Эгон Шиле. «Скорчившаяся», 1918
arts-museum.ru / The Albertina Museum, Vienna
«Климт и Шиле — это такой горячий пирожок, который все хотят получить к завтраку. Музей понимал, что в России должны быть показаны произведения двух величайших художников XX века, без которых невозможно себе представить историю искусства. Мы сделали первый шаг, чтобы рассказать о Климте и Шиле. И начать говорить с рисунка было правильным», — отметила директор Пушкинского музея Марина Лошак.
Эгон Шиле. «Натурщица в красном», 1914
arts-museum.ru / The Albertina Museum, Vienna
Густав Климт произвел революцию в изображении обнаженной женской натуры. Причем в трактовке эротики в своих рисунках шел намного дальше, чем в живописи. Что же касается Шиле, его работы и вовсе называли порнографическими. Для художника не было запретов в изображении женского тела, которое он показывал предельно откровенно. Весной 1912 года Шиле даже был приговорен к сроку за порнографию. Находясь в тюрьме, он создал тринадцать акварелей и рисунков, пару из которых привезли в Москву.
Эгон Шиле. «Автопортрет в обнаженном виде, гримаса», 1910
arts-museum.ru / The Albertina Museum, Vienna
Выставке рисунков Густава Климта и Эгона Шиле присвоили возрастной ценз 18+. «Мы понимали, что можем иметь дело с публикой, которая впервые увидит искусство такого рода. Мы имели в виду некую напряженность в обществе. Мы все время думаем о том, как бы не ущемить чьи-то чувства: верующих, нервных или эмоциональных. И нам нужно было, не слишком расстраивая рассчитывающих на пуританство, тем не менее показать то, без чего невозможно показать искусство одинокого, страждущего, сложно воспринимающего жизнь художника», — рассказала Марина Лошак.
Эгон Шиле. «Художник Макс Оппенгеймер», 1910
arts-museum.ru / The Albertina Museum, Vienna
«Рисунки Климта и Шиле из Альбертины ждут во многих странах. В ближайшее время — в Англии и в Америке. Мы знаем также, что работы на бумаге не могут экспонироваться на свету ни слишком часто, ни слишком долго. И общий резерв времени для их публичного пребывания не безграничен. Три месяца из этого резерва отдали Москве. И это большая привилегия», — отметил куратор проекта Виталий Мишин.
Выставка «Густав Климт. Эгон Шиле. Рисунки из музея Альбертина (Вена)» в Пушкинском музее продлится до 14 января 2018 года.