Фото: Владимир Федоренко/РИА Новости
Награда режиссеру — орден «Знак почета» — была вручена министром культуры РФ Владимиром Мединским к 10-летию работы худруком театра имени Евг. Вахтангова.
С корреспондентом «Вечерки» Римас Туминас поделился планами, которые будут реализованы в новом театральном сезоне.
— Римас Владимирович, на сборе труппы вы вновь заявили о том, что будете ставить «Фауста» Гете.
— Да, но признаюсь, что испытываю некий страх перед этим произведением. Станиславский тоже хотел поставить «Фауста», но все откладывал. Немирович-Данченко объяснял это тем, что как только дело доходило до постановки, со Станиславским происходило что-то... не совсем хорошее. С романом Гете «Фауст» я сплю, путешествую, он у меня на столе, в портфеле, в голове, в сердце... Не отпускает! Но сначала я попробую поставить оперу Чайковского «Пиковая дама» в Большом театре — тоже роковая история...
— Почему вам так хочется поставить «Фауста»?
— В этом произведении очень много юмора, который мне близок. Единственный человек, у которого он отсутствует, это доктор Фауст. Поэтому в моей постановке его будет очень мало. Правда, в произведении не так много ролей, и актеры Театра Вахтангова возмущаются: «Зачем нам зарубежный Гете, когда у нас есть свой Толстой?» В этом есть логика. Буду ставить спектакль по сценарию Сергея Бондарчука «Война и мир». Очень хороший сценарий. Спасибо директору «Мосфильма» Карену Шахназарову за то, что он дал нам его для работы.
— Знаю режиссеров, которые, выбирая между постановкой произведений Толстого и Достоевского, отдают предпочтение Толстому из-за его бесконечного поиска истины. А кто вам ближе?
— Достоевского я ставил в театре Швеции в 2004 году, а Толстого — никогда. Достоевского, на мой взгляд, ставить легко, а вот Толстого — трудно. Не будем забывать, что у Толстого к театру было несколько скептическое отношение. Парадокс! Достоевский любил театр, но не написал ни одной пьесы, а Толстой терпеть не мог театр, не ходил в него и написал очень хорошие пьесы.
Конечно, интереснее иметь дело с личностью Толстого хотя бы потому, что он был графом, который ходил в лаптях.
— На сборе труппы вы осторожно произнесли название комедии Карло Гольдони «Дачная лихорадка». Почему именно это произведение вы решили взять для постановки?
— Мне надоело слушать: «Когда вы наконец поставите комедию? Что у вас все трагедии да русская классика?» «Дачная лихорадка» — что-то между трагедией и комедией. Если серьезно, там есть роль для одного замечательного артиста, и я давно обещал поставить для него спектакль. У меня много долгов перед актерами.
Пришло время их отдавать.
Тем более что это приятное занятие. Очень хочется успеть поработать с актерами, с которыми никогда не работал. Например, я не работал с Марией Ароновой, и это мое самое большое упущение за 10 лет работы в Театре Вахтангова. Есть еще артисты, с которыми мне хочется поиграть.
Новая сцена театра имени Вахтангова открылась премьерой Римаса Туминаса «Минетти» по пьесе Томаса Бернхарда. Эта история об актере по фамилии Минетти, который, можно сказать, помешался на трагедии Шекспира «Король Лир» и… потерял все – славу, деньги, профессию, публику. Римас Владимирович прошелся с корреспондентом «Москва-Центр» Анжеликой Заозерской по Старому Арбату, и по дороге рассказал о новой работе. Мы стали первыми, кто узнал новость – о вручении Римасу Туминасу Пушкинской премии.
Наш путь начался с кабинета художественного руководителя, пожалуй, самого большого кабинета из всех театров Москвы, где мы выпили кофе, с шоколадными батончиками (любимые конфеты худрука Туминаса). Римас Владимирович сам приносит чашки, делает кофе, объясняя тем, что секретаршу выгнал (хотя на самом деле, повысил Алину в референта по международным связям). Доверчивых и неискушенных Туминас своим юмором может поставить в тупик. Спрашивает у меня: «Сколько сахара?», и опережая ответ, считает: «Один, два, три – неужели три?». На стене висит портрет основателя театра Евгения Вахтангова, и Римас Владимирович, приближаясь к портрету, неожиданно говорит: «Вот так пронзительно каждый день на меня смотрит Вахтангов». Только мы садимся беседовать, как его просят подойти в Щукинскогое театральное училище, чтобы посмотреть работу начинающего режиссера (Туминас преподает на режиссерском факультете ЩУКи), и Римас Владимирович предлагает допить кофе и прогуляться по переулочкам Старого Арбата.
Выходя из здания театра, Римас Владимирович поговорил с работником охраны, который поделился с ним своим впечатлением от увиденного спектакля в театре Вахтангова «Мисс Никто из Алабамы», и восхищается игрой молодой актрисы Аделины Гизатулиной в роли жены Фицджеральда Зельды. Туминас внимательно слушает и комментирует: «Гизатулина – хорошая актриса, и спектакль прекрасный, только в связи с беременностью придется вносить серьезные изменения в репертуар». Охранник – пожилой мужчина в белоснежной рубашке (в театре Вахтангова все служащие ходят на работу нарядные) желает Римасу Владимировичу здоровья и просит поберечь себя.
Продолжаем путь. Туминас закутывается своим клетчатым шарфом и спрашивает:
Как вас зовут?
Анжелика, но вы можете придумать мне другое имя, - отвечаю я.
Вам подойдет имя Лоретта. Впрочем, оставайтесь Анжеликой.
Мы идем по Старому Арбату, и художники предлагают Туминасу нарисовать меня, а цветочницы – протягивают букетики. Римас Туминас купил букетик полевых цветов и дарит мне. Будете благоухать как Татьяна Ларина, - улыбается Туминас. Деньги у режиссера засунуты в карманы – совсем не по-европейски (Римас Туминас – литовец).
Это очень по-русски – без карточек, без портмоне, без сбережений, - вот так, - заметил Туминас.
А вы видели моего «Онегина»? Как вам моя Татьяна?, - осторожно интересуется Туминас.
Я бы так не поступила как она. Письмо идиотское написала, поставив мужчину в тупик, потом в бумагах его рылась, тайные мысли выведовала, а потом и вовсе вышла замуж за нелюбимого, - рассуждаю я.
А я хотел назвать спектакль в честь Татьяны, потому что она жертвует собой ради изувеченного на войне генерала. Эта великая жертвенность русской женщины меня восхитила.
Подходим к зданию Шуки в Большом Николопесковском переулке и стоящая у входа молодежь весело приветствует руководителя театра, в котором мечтает служить. Никакого раболепия со стороны студентов. Римас Владимирович, улыбаясь, говорит им – что взял новую студентку, подающую большие надежды, и пропускает менч вперед.
Почему вы так легко одеты? Где ваш шарф – сейчас опасная погода, - шутит Туминас, направляясь в гардероб.
Он очень галантный. Без показухи. Пока есть свободная минутка – идем в аудиторию – беседовать.
В спектакле «Минетти» главный герой отказывается от всей классики, кроме трагедии Шекспира «Король Лир», от всех авторитетов, от всех мудростей мира, кроме единственной. Как вы относитесь к столь революционному решению бывшего директора театра Минетти?
Чужой мудростью жить неправильно, но и без учителей, кумиров не жить. Не надо навязывать авторитеты. Человек должен иметь право самому выбирать себе гениев, учителей, всех тех, на кого ему опираться в жизни.
В нашем прошлом интервью вы сказали о том, что хорошо знаете историю России, в частности, историю Октябрьской революции. Что же произошло с нашей страной в 1917 году (мама Римаса Туминаса - русская)?
В 1917 году произошло следующее: потеря Бога, потеря веры, утрата боли и смысла жизни. Я – сторонник монархии, крепкой руки, единовластия. Человеку необходимо иметь сильную опору. Великий русский артист Михаил Ульянов незадолго до своей смерти задал мне вопрос: «Римас, скажи, кто у нас сегодня герой, на кого равняться? Ведь раньше мы играли героев, а кого играть сегодня?» Михаил Ульянов сам был героем, болеющим за страну, за людей, за театр, и для него жизнь в негероическом мире была невозможной. Спектакль Юрия Бутусова «Бег», на мой взгляд, - это поиск героя.
Римас Владимирович, вы поставили замечательные спектакли по русской классике: «Ревизор», «Горе от ума», «Дядя Ваня», «Горе от ума», «Евгений Онегин». Пожалуйста, дайте совет – как нам жить, когда нет уверенности в завтрашнем дне, когда во всем мире как «в датском королевстве»?
Совет один: «Надо терпеть». Не я первый это сказал. Помните, Достоевский на открытие памятника Пушкина в 1880 году, сказал: «Смирись, праздный человек, а прежде всего потрудись на родной ниве». Надо работать, много работать и меньше говорить пустых слов.
Нет ли мыслей поставить спектакль по Достоевскому?
В Швеции я инсценировал роман «Идиот». Не исключено, что я обращусь к Федору Михайловичу довольно скоро. Сейчас в моих мыслях обширный список авторов – от Гете до Горького…
Post Views: 1 294
20 января художественный руководитель театра Вахтангова, знаменитый режиссер Римас Туминас отметил 65-летний юбилей. Накануне встретилась с режиссерам в его рабочем кабинете, и, удивительно, в нем оказалась муза итальянского художника, сценариста, режиссера Тонино Гуэрра – Лора Гуэрра-Яблочкина. А ведь друг и постоянный соавтор Гуэрра Федерико тоже родился 20 января. С разговора о кинематографе началась наша беседа с одним из лучших режиссеров мира.
- Римас Владимирович, смотрите ли вы художественные фильмы? Вы дружили с Тонино Гуэрра?
Во сне часто вижу старые фильмы, которые крутил в юности, когда работал киномехаником. Я ведь тогда их показывал, но не видел, а потом, конечно, многое посмотрел. Сейчас снятся кадры из фильмов раннего Михалкова, Хичкока, Орсона Уэллса, Феллини. Просыпаюсь с богатыми впечатлениями, красивыми кадрами и иду в театр. Лора Гуэрра - муза и вдова Тонино, - друг театра Вахтангова. Нас познакомил Юрий Петрович Любимов.
- Как рано начинается ваш рабочий день?
Довольно рано. В театре надо быть всегда. Вдруг актеру или актрису понадобится срочно отпроситься на съемки, а художественного руководителя не окажется рядом? Вахтанговские актеры очень много и успешно работают в кино. Международные награды получают за роли. Молодежь очень востребована в кинематографе. Поскольку я тоже люблю кино, то с легким сердцем отпускаю артистов на съемки в хорошие фильмы.
Вы создали при театре Первую студию, в которую входят молодые артисты. Всех знаете поименно? Всех смотрите перед тем, как принять?
Всех знаю, всех смотрю. Раньше в театр Вахтангова брали только выпускников Щукинского театрального института, но мы приглашать талантливых артистов из других вузов. Я ведь сам – нездешний – ГИТИС окончил. Главное, чтобы актеры хорошо играли. Театр – это актеры и еще раз актеры. Посмотрите новую премьеру Первой студии «Чужая жена и муж под кроватью» - она только вышла.
Алексей Гуськов в эфире «Вечерней Москвы» сказал, что в театре Вахтангова единственная звезда – Римас Туминас.
Главный секрет успешного спектакля – правильный выбор актеров на роли. Если спектакль «Дядя Ваня» и получился, благодаря верному попаданию в роль Сергея Маковецкого и его партнеров. Театр Вахтангова всегда славился своей труппой, и мы держим планку. Видите - портреты великих артистов? Михаил Ульянов, благодаря которому я оказался художественным руководителем театра, Николай Гриценко, Юрий Яковлев, - их лица всегда перед моими глазами.
- Вы ведь ни сразу согласились возглавить театр имени Вахтангова?
На первое предложение Михаила Ульянова я сказал: "Нет". Когда Михаила Александровича не стало, я не мог не исполнить его волю. Когда я репетировал в театре Вахтангова спектакль "Ревизор", Михаил Александрович все время сидел на репетициях и наблюдал за процессом. Сначала меня это немного раздражало. А когда Ульянов перестал посещать репетиции, я поймал себя на мысли, что мне не хватает его присутствия. До сих пор живу с ощущением того, что мне не хватает на моих репетициях Михаила Александровича.
Помню, с каким восторгом на фестивале «Окно в Европу» Сергей Маковецкий рассказывал о репетициях в вашей постановке «Дядя Ваня». Так он был вдохновлен работой. Какую задачу вы поставили перед ним в этом спектакле?
Я сказал Маковецкому, что его герой Дядя Ваня чувствует себя как шестимесячный младенец, которого оставили на грядке одного на всю ночь. Это было со мной в младенчестве. Моя мама очень много работала, и забыла меня на грядке…Утром обнаружила. Маковецкий сначала не мог понять – причем здесь Дядя Ваня и младенец на грядке, но со временем у него все получилось.
- Вы рано начали трудовую деятельность?
Надо было помогать маме. В 14 лет я даже хотел жениться только потому, что мне нужна была помощница по хозяйству, труженица, потому что сам не справлялся. Но желание не реализовалось.
Многие зрители рассказывали, что во взрослых героях Чехова узнавали себя в детстве. Кто-то – в Соне, только в детстве, кто-то – в Дяде Ване, а кто-то даже в цинике Астрова.
Экзюпери сказал, что все мы – родом из детства. Я тоже как Экзюпери хотел стать летчиком, но меня не взяли. Еще хотел быть скульптором, и даже слепил бюст Ленина, но мою работу жестоко раскритиковали и разбили. Любовь к скульптуре осталась. Хожу по музеям и любуясь работами скульпторов.
- Вам, литовцу, легко было учиться в Москве, в ГИТИСе?
Скорее, весело, чем легко. Я никогда не пытался покорить Москву, и, кстати, не завоевывал ни театр Вахтангова, ни публику. Может, потому что не завоевывал, не воевал за власть и успех. российская публика оказалась благосклонной к тому, что я делаю, и за это я ей очень признателен.
Вы ставите русскую и зарубежную классику. Неужели у вас не было соблазна – изменить классическое произведение?
- Что читаете в настоящее время с прицелом о постановке?
Об это говорить рано. В театре нельзя спешить. Вообще нигде нельзя суетиться. Быстро никогда не идет на пользу. На сборе труппы театра Вахтангова обмолвился о том, что хочу поставить, и пожалел. Есть мысль поставить «Фауста» Гете.
- Мефистофель смущает? Боитесь иметь с ним дело?
Больше Фауст. Я бы делал спектакль без этого героя. Разумеется, о нем говорится, но его нет. Пока ничего не знаю. В настоящее время работаю над оперой-ораторией Стравинского «Царь Эдип» в Музыкальном театре Станиславского.
- Вам чего-то не хватило в вашей постановке трагедии Софокла «Царь Эдип» в театре Вахтангова?
Всегда чего-то не хватает. Например, я бы очень хотел петь. Душа моя поет, но музыка остается внутри. В начале репетиций сказал актерам, что я ничего не знаю о опере, ничего в ней не понимаю, но знаю одно – актер должен звучать, а чтобы он зазвучал, в нем должна быть игра, он должен уметь играть. Без игры ничего не звучит. И попросил у них дать мне возможность помочь им играть.
- Нет ли новых предложений от Большого театра, где вы поставили оперу Шостаковича "Катерина Измайлова"?
Предложение есть, но пока я не дал согласие. Нет времени. Все расписано. На несколько лет вперед. Есть обязательства, и главные – перед своим театром. Это был интересный опыт работы с Большим театром. Надеюсь, что не последний.
- Где вы встречали Новый год?
Дома, в Вильнюсе. Семья дает мне силы, опору, поддержку. Близкие с пониманием относятся к тому, что я уехал в Москву и работаю здесь.
- Удается отдыхать?
Перед новым годом был во Вьетнаме, в Камбоджи и в других экзотических странах. Даже с Буддой встречался.
-Вас признал мир. В Англии, в Китае предлагают ставить. Приятно осознавать, что ваш талант оценен?
Театр – как жизнь, где есть начало и конец. Нет и быть не может вечных спектаклей. Все уходит, все забывается. Я ставлю спектакли для людей, чтобы помочь им жить. .В своих постановках хочу донести мысль: "Люди, найдите успокоение в своей культуре". Каждому надо опереться на то, что он "оттуда, из позапрошлых веков, из 19 века". Когда я общаюсь с людьми через культуру прошлых веков, тогда все они мне приятны, симпатичны и бесконечно дороги.
- Сотрудника гардероба рассказала, как вы внимательно к ним, и всегда интересуетесь их жизнью.
В театре важен каждый человек. За все время работы в театре имени Вахтангова не уволил ни одного сотрудника. Нам нужны хорошие, профессиональные люди. Я не встречал ни одно человека, который бы не любил театр.
- Главное качество для режиссера?
Терпение - важное качество не только для режиссера – для каждого человека. А для режиссера просто необходимое, первостепенное. В труппе театра Вахтангова больше 300 человека, и чтобы каждого услышать, понять, раскрыть, нужно быть терпеливым.
Вас называют мастером афоризмов и парадоксов, человеком с большим чувством юмора. Почему давно не ставите комедии? Последняя премьера - трагедия "Царь Эдип".
Все советуют поставить комедию. Возможно, я это сделаю. Умирать нужно точно весело. А чтобы жить дальше, нужно страдать.
- Кто ваши любимые писатели, драматурги?
Пушкин, Чехов, Гоголь, Лермонтов.
- Самое больше наказание для человека?
Отсутствие любви. Между прочим, у героев русской литературы отбирали любовь.
Лично вам с кем интереснее работать - с мастерами, кумирами, старыми вахтанговцами, или с молодежью? Как вы оцениваете уровень мастерства выпускников театральных вузов?
Молодежь винит во всем время, но это неверно! Нужно уметь останавливать время, и мастера умеют это делать! Раньше нас пытали - зачем ставишь, что играешь, какие цели, почему? Во всем должен быть смысл.
- Вы - доверчивый человек?
Думаю, что я очень доверчивый человека. Надо доверять, и тогда публика, люди увидят открытость, честность. искренность.
- По своей природе, личностным качествам вы больше воин, борец или лицедей?
Я - солдат. Когда придет время прощаться с театром Вахтаногова, скажу артистам, зрителям: "Я сделал все, что мог, а теперь отпустите меня домой". И вернусь в свою литовскую деревню.
20 января художественному руководителю Академического театра имени Вахтангова Римасу Туминасу исполняется 67 лет. Сегодня вахтанговский театр, с труппой 320 человек, - самый большой драматический театр России и по многим показателям - самый успешный. Вахтанговцам удалось сохранить старейшин театра и открыть новых звезд. 17 января театр отметил 85-летие Василия Ланового, и это был грандиозный праздник. На сайте театра Вахтангова уже опубликовано поздравление всех вахтанговцев своему лидеру - Римасу Туминасу, где они благодарят его за то, что он превратил театр, их жизнь в праздник.
Накануне дня рождения Римас Владимирович рассказал «ВМ» о том, что в его понимании праздник, и как он будет отмечать свой день рождения.
Римас Владимирович, вы любите свой день рождения?
Как ни странно, но люблю. Я вообще люблю процесс рождения - человека, спектакля, цветка. В детстве моя мама много работала, и мой день рождения, как и день рождения брата мы отмечали весьма скромно. Мама говорила, что «я опоздал родится на Крещенье и поэтому всегда в жизни буду опаздывать». По большому счету, все так и происходит - старюсь успеть, но не всегда получается.
Что же вы не успели? Создали прекрасный театр в Вильнюссе и под вашим началом расцвел Вахтанговский театр.
Много всего не успел. Недолюбил, недоучил, недочитал, недоотдохнул, недоработал... Всегда есть нечто для того, чтобы сделать лучше.
Говорят, что вы репетируете каждый спектакль независимо от того, когда была премьера?
Иначе нельзя. Каждый день, миг вносит свои коррективы, которые необходимо отразить в спектакле.
Уж, не имеете ли вы в виду политику?
И ее тоже. Купил большой телевизор, чтобы лучше видеть, что происходит в мире. Сделал себе на день рождения подарок.
Политика влияет на театр?
Театр влияет на политику, но это не значит, что мы должны ставить спектакли на политические темы. Все происходит невзначай, на ментальном уровне.
- Наверняка, готовите новую премьеру?
Собираюсь. Хочу поставить и «Войну и мир», и «Фауста», и вот думаю - что же из них выбрать - Россию или Германию, трагедию или комедию?
Хотите сказать, что «Фауст» Гете - это комедия?
Конечно, комедия. Признаюсь, «Фауст» - моя настольная книга. Она со мной везде - даже в самолетах. Когда начинаю грустить, читаю Гете.
Что вам еще помогает избежать грусти?
Праздники. В театре Вахтангова праздники - с утра до ночи. 17 января праздновали день рождения Василия Ланового. Так хорошо погуляли, что не осталось сил на свой день рождения. Юбилей Ланового получился праздником молодости.
Василий Лановой надеется на новую роль?
Будет ему роль или в спектакле «Война и мир», или в «Фаусте». Василий Лановой - рыцарь театр, наш генерал.
Воспринимаете театр как армию?
В некотором роде. Правда, я не знаю кто главнокомандующий, но то, что все артисты - солдаты театра, - однозначно.
С кем из руководителей театров вы дружите?
Пожалуй, со всеми, кто учился в ГИТИСе. Дружу с руководителем МХТ Сергеем Женовачом, дружу с руководителем театра Школа Современной пьесы Иосифом Райхельгаузом, с Марком Захаровым дружу. Врагов у меня нет, по крайней мере, на это очень надеюсь.
Возможно, вам не все нравится, что происходит в театральном движении России?
Мне не нравится, когда к театру относятся как к пиару, как к бизнес-проектам. Приходят к руководству некие шайки, и устраивают в театрах «сходки» и «стрелки».
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Сергей Женовач , художественный руководитель Московского Художественного театра А. П. Чехова:
Я очень люблю Римаса Туминаса. Люблю как человека, люблю как художника, люблю за все, что он делает. Римас, поздравляю тебя с Днем рождения и признаюсь в любви.