вологдо-вятский	валдайский антропологический тип русского
архангельский антропологический тип русского	вятско-камский антропологический тип русского
ильменско-белозёрский антропологический тип русского	десно-сейменский антропологический тип русского

Антропологическое зонирование

На территории России антропологические признаки русских подвержены характерной географической изменчивости. Это позволяет выделить среди русского населения устойчивый набор антропологических типов, каждый из которых обладает устойчивыми отличиями присущими только ему. Названия этих типов даны в соответствии с их географической привязкой.

Антропологические данные были собраны Русской антропологической экспедицией, которая проводилась с 1955 по 1959 годы под руководством выдающегося русского антрополога Бунака Виктора Валериановича. Эта экспедиция преследовала своей целью изучение антропологических характеристик русского народа. На их основе результатов этой экспедиции, выделены следующие антропологические типы русских:

• Ильменско-белозёрский - Головной указатель от 78 до 80, относительно узкое и довольно сильно профилированное лицо. Высокий процент светлых глаз (от 45 до 57), значительный процент светлых оттенков волос (от 29 до 40), сравнительно сильный рост бороды и довольно высокий рост.
• Валдайский - Отличается высоким головным указателем (82-84), несколько меньшим ростом бороды, более низким и широким лицом. Доля светлых глаз составляет 50 %, волос - около 40 %.
• Западный верхневолжский - Головной указатель 81. Близок к ильменскому, от которого отличается более тёмной окраской волос (37 % светловолосых), более сильным ростом бороды, более прямой спинкой носа, меньшей частотой складки верхнего века.
• Восточный верхневолжский - По сравнению с ильменским и валдайским характеризуется меньшей длиной тела (166 см), более широким лицом, более тёмной окраской глаз и волос. Головной указатель несколько меньше, чем у валдайского, доля вогнутой спинки носа также меньше, чем у валдайского и ильменского.
• Вологдо-вятский - Головной указатель 82,5. Отличается более светлой пигментацией. Процент светлых радужин (без светлосмешанных) - 38, процент светлых волос - 33.
• Вятско-камский - Головной указатель 81,5. По сравнению с ильменским и валдайским характеризуется меньшей длиной тела, более широким лицом, более тёмной окраской глаз и волос. Головной указатель несколько меньше, чем у валдайского (81,4), доля вогнутой спинки носа также меньше, чем у валдайского и ильменского.
• Клязьминский - Головной указатель 81,5. Процент светлых радужин (без светлосмешанных) - 38, процент светлых волос - 33. Характерной особенностью типа является сочетание русых волос, карих глаз, брахицефалии, прямых контуров носа и повышенного роста.
• Центральный - Головной указатель 81,3, процент светлых радужин (без светлосмешанных) - 47, процент светлых волос - 30. Территория однородна антропологически. Средние величины признаков у населения разных районов этой территории очень близки к средним суммарного типа русских. Максимальное сходство с западным верхневолжским.
• Дон-сурский - Головной указатель 79,6. Наиболее близок к верхнеокскому. От остальных региональных типов юго-восточной территории дон-сурский отличается более светлой пигментацией глаз (частота светлой радужины - 50 %).
• Степной - Головной указатель 79,3, процент светлых радужин (без светлосмешанных) - 37 (минимальный по югу), процент светлых волос - 20 (минимальный по региональным типам). По комплексу признаков занимает промежуточное положение между дон-сурским и средневолжским.
• Средневолжский - Головной указатель 79,6, процент светлых радужин (без светлосмешанных) - 42, процент светлых волос - 21. Не имеет аналогов в других группах (сочетание мезокефалии, небольших лицевых размеров и сравнительно сильного роста бороды).
• Верхнеокский - Головной указатель 81,3, процент светлых радужин (без светлосмешанных) - 47, процент светлых волос - 25.
• Десно-сейменский - Головной указатель 81,3, процент светлых радужин (без светлосмешанных) - 38, процент светлых волос - 26.
• Архангельский - Головной указатель 79, процент светлых радужин (без светлосмешанных) - 53, процент светлых волос - 45. Очень близок к ильменскому, отличается лишь немного более широким носом, большей частотой светлых глаз, более интенсивным ростом бороды, более профилированным лицом в горизонтальной плоскости и реже встречающейся складкой верхнего века.
• Псковско-поозёрский - Головной указатель 81,8, процент светлых радужин (без светлосмешанных) - 70,5, процент светлых волос - 34,4. Тип выявлен на основе исследований популяции на западном побережье Псковского озера. Население псковского поозёрья по комплексу особенностей относится к западно-балтийскому типу. Обнаруживает сходство с типом балтских племён ятвягов, пруссов и талабов.

На основе этой классификации были выделены и более крупные регионы: северо-запад, северо-восток, юго-запад, юго-восток, в пределах каждого из которых обнаруживается большое единство антропологических типов.

1. ильменско-белозёрская,
2. валдайская,
3. западная верхневолжская,
4. восточная верхневолжска,
5. вологдо-вятская,
6. вятско-камская,
7. клязьминская,
8. центральная,
9. дон-сурская,
10. степная,
11. средневолжская,
12. верхнеокская.

Краткая антропология

Aнтропологические признаки русских подробно изучены.

Русские популяции являются довольно однородными в антропологическом отношении. Средние антропологические показатели или совпадают со средними западноевропейскими величинами, или отклоняются от них, оставаясь, однако, в пределах колебаний западных групп.

Можно отметить следующие признаки, отличающие русских от западноевропейских популяций:

• Доля светлых и средних оттенков волос и глаз повышена, доля тёмных - снижена,
• Пониженный рост бровей и бороды,
• Умеренная ширина лица,
• Преобладание среднего горизонтального профиля и средневысокого переносья,
• Меньший наклон лба и более слабое развитие надбровья.

Для русского населения характерна крайне редкая встречаемость эпикантуса. Из числа более чем 8,5 тысяч обследованных русских мужского пола эпикантус обнаружили только 12 раз, причём только в зачаточном состоянии. Такая же крайне редкая встречаемость эпикантуса наблюдается у населения Германии.

По результатам исследований выделяются две группы русских популяций. В частности, северные русские по Y-хромосомным маркёрам имеют более выраженное сходство с отдалёнными балтами, чем с более близкими финноугорскими народностями. По мтДНК северные русские имеют сходство с генофондами Западной и Центральной Европы. При этом генофонд финских народов максимально отдалён от северных русских. Изучение аутосомных маркеров также сближает северных русских с другими европейскими народами и ставит под сомнение финноугорский пласт в северном русском генофонде. Эти данные позволяют выдвинуть гипотезу о сохранении на этих территориях древнего палеоевропейского субстрата, который испытал интенсивные миграции древних славянских племён.

По результатам исследований Y-хромосомных маркёров Южно-центральная группа, к которой относится подавляющее большинство русских популяций, входит в общий кластер с белорусами, украинцами и поляками. По результатам исследования маркёров мтДНК, а также аутосомных маркёров русские сходны с другими популяциями Центральной и Восточной Европы, выявлено высокое единство по аутосомным маркёрам восточнославянских популяций и их значительные отличия от соседних финно-угорских, тюркских и северокавказских народов.

В русских популяциях отмечается крайне низкая частота генетических признаков, характерных для монголоидных популяций. Частоты восточноевразийских маркёров у русских соответствуют средним по Европе.

Развитие человеческого общества сопровождалось расширением знаний людей об окружающем мире, накоплением сведений о соседних и дальних народах. Уже в древности наряду с этнографическими наблюдениями, в основе которых лежали естественная человеческая любознательность и военная, политическая и экономическая необходимость, предпринимались попытки теоретического обобщения фактических данных Так, еще в античное время сложилась гипотеза «трехступенчатого» развития хозяйства: от собирательства и охоты к скотоводству, а затем к земледелию. Она получила широкое распространение и оказывала влияние на взгляды многих ученых до конца прошлого века. В средние века продолжалось накопление этнографических наблюдений, но в условиях засилья церкви они не получили теоретического осмысления.

Этнографические сведения о народах Восточной и Западной Европы, об их языках и обычаях содержались в древнерусских летописях, «Слове о полку Игореве» и других памятниках. «Хождения» русских паломников в Палестину (игумен Даниил и др.) знакомили со странами Ближнего Востока. Во 2-й половине 15 в. Афанасий Никитин побывал в Индии и оставил описание обычаев этой страны («Хожение за три моря»).

Возникновение многонационального Русского государства в 15-16 вв. привело к расширению этнографических знаний. В 17 в. русские землепроходцы, служилые люди, а за ними крестьяне проникли в Сибирь до крайнего С.-В. Азии; сибирские летописи и другие источники содержат сведения о сибирских народах. Особенно важны труды С.У. Ремезова, составившего первый сибирский атлас («Чертежная книга Сибири»), где на картах нанесены названия народов, и «Описание о сибирских народах...» (сохранилось в отрывках). В 1675 глава русского посольства в Китай Спафарий составил обстоятельное описание этой страны. Пыпин А. Н., История русской этнографии, т. 1-4, СПБ, 1890-92.с. 52.

К началу 18 в. относится одна из первых в мире специальных этнографических работ - книга Г.И. Новицкого о хантах («Краткое описание о народе остяцком...»). В 18 в. было организовано несколько больших научных экспедиций, в том числе Великая Северная экспедиция 1733-43, в задачи которой входило изучение народов Сибири. Программа собирания сведений о сибирских народах была основана на анкете, составленной В.Н. Татищевым, который первым предложил группировать народы по родству языка (этот принцип лежит в основе и современной классификации). Г.Ф. Миллер - глава сухопутного отряда экспедиции - написал труд «История Сибири»; участник экспедиции С.П. Крашенинников оставил ценное «Описание земли Камчатки» (1775). Многочисленные материалы по Этнография России дали Академические экспедиции 1768-74: среди трудов их участников - «Дневные записки» И.И. Лепехина, описание остяков и самоедов В.Ф. Зуева, историко-этнографические сведения о монгольских народах П.С. Палласа. Накопленные данные позволили И.И. Георги подготовить 4-томный сводный труд «Описание всех в Российском государстве обитающих народов...» (1776-80). В конце 18 в. усилился интерес к Этнография русских; появились первые публикации русского фольклора (М.Д. Чулков, М.В. Попов и др.).

В начале 19 в. крупным событием в истории русской Этнография стали кругосветные плавания (И.Ф. Крузенштерн, Ю.Ф. Лисянский и др.), во время которых были исследованы архипелаги Тихого океана и быт их аборигенов. Дальнейшее расширение этнографического кругозора связано с экспедицией в Бразилию (Г. Лангсдорф), с исследованиями Иакинфа Бичурина в Китае, И. Вениаминова, Ф.П. Врангеля и др. на Алеутских островах и Аляске. В России по распоряжению генерал-губернатора Восточной Сибири М.М. Сперанского собирались сведения о народных обычаях (1819-21).

Уже в первые десятилетия 19 в. наметилось размежевание двух главных направлений в изучении быта (особенно русского): прогрессивного и просветительского (Ф.Н. Глинка, Н.А. Бестужев), выступавшего за улучшение народного быта, и реакционного, идеализировавшего патриархальный быт, православие (И.М. Снегирев, И.П. Сахаров, А.В. Терещенко, ими был собран большой этнографический материал).

К 40-м гг. 19 в., благодаря накопленным данным, назрела потребность в оформлении Этнография как самостоятельной науки; в журналах появился термин «Этнография». В 1845 по почину передовых русских интеллигентов было основано Русское географическое общество (РГО) и при нем - Отделение Этнография (руководитель К.М. Бэр, затем Н.И. Надеждин). Русская Этнография стала развиваться в системе географических наук. Отделение разослало по всем губерниям программы по этнографическому описанию местностей, деревень, уездов. На основе полученных рукописей (около 2 тыс.) стал публиковаться «Этнографический сборник» (1853-64), позже - «Записки РГО по Отделению Этнография».

В 1840-60-х гг. были организованы экспедиции (РГО, Академии наук и др.) и поездки отдельных ученых по разным областям страны: М.А. Кастрен собрал материал по Этнография и языкам народов Севера и Сибири; А.Ф. Миддендорф исследовал Восточную Сибирь. Участники «Литературной экспедиции» (1856) - писатели и этнографы (А.Ф. Писемский, А.Н. Островский, С.В. Максимов) - публиковали материалы поездок по Европейской России. В. В. Радлов изучал (1860--70) тюркские народы Южной Сибири и Средней Азии.

Продуктивной была деятельность собирателей русского фольклора - В.И. Даля, П.В. Киреевского, П.Н. Рыбникова, А.Ф. Гильфердинга, А.Н. Афанасьева и др. Материалы по крестьянскому быту собирали П.С. Ефименко, П.И. Якушкин, И.Г. Пыжов и др.

С середины 19 в. началась разработка теоретических основ Этнография Представители либерально-буржуазного направления (Надеждин, К.Д. Кавелин) ограничивали задачи Этнография историко-познавательными целями; Кавелин сравнивал народные верования с геологическими пластами. Революционеры демократы (В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.А. Добролюбов) видели в Этнография средство познания современной жизни народа. Н.Г. Чернышевский среди других исторических дисциплин первое место отводил Этнография, которая давала понятие о «первоначальном виде» современных учреждений. Предвосхищая мысль Моргана и других эволюционистов, он писал, что «каждое племя, стоящее на одной из ступеней развития между самым грубым дикарством и цивилизациею, служит представителем одного из тех фазисов исторической жизни, которые были проходимы европейскими народами в древнейшие времена» (Полн. собр. соч., т. 2, 1949, с. 618).

Эти правильные мысли, однако, не получили широкого признания. В русской Этнография распространилось влияние мифологической школы (Афанасьев, А.А. Потебня, Ф.И. Буслаев, О. Миллер и др.).

После крестьянской реформы 1861 стала издаваться краеведческая литература, возникли местные научные и краеведческие общества. Новыми центрами Этнография стали общество любителей естествознания, антропологии и Этнография при Московском университете (ОЛЕАЭ, основано в 1864) и общество археологии, истории и Э. при Казанском университете (ОАИЭ, основано в 1878). ОЛЕАЭ была организована Всероссийская этнографическая выставка (1867), материалы которой были переданы в Румянцевский музей.

Главным направлением Этнография в пореформенную эпоху стало изучение общественного и семейного быта, сельской общины, юридических обычаев - проблем, вставших после отмены крепостного права. Плодотворно изучалось также народное творчество (С.В. Максимов, П.В. Шейн, Е.Р. Романов, В.Н. Добровольский, П.П. Чубинский и др.). В Сибири большую научно-собирательскую работу вели местные исследователи (Д. Банзаров, Г. Цыбиков) и ссыльные революционеры (И.А. Худяков, В.Г. Богораз, Л.Я. Штернберг и др.).

С 1870-х гг. расширилось изучение зарубежных стран (путешествия Н.М. Пржевальского, Г.Н. Потанина и других по Центральной Азии, И.П. Минаева - в Индию, В. Юнкера - в Африку). Особое место в истории Этнография занимают исследования Н.Н. Миклухо-Маклая, посвятившего всю жизнь антропологическому и этнографическому изучению населения Океании.

Главным течением в Этнография стал эволюционизм: видные его представители - М.М. Ковалевский, семья Харузиных, Штернберг и Д.Н. Анучин, использовавший комплексный метод в исторических исследованиях (данные археологии, Этнография и антропологии). Значительным становилось воздействие марксизма. Его влияние испытал Ковалевский, изучивший патриархально-семейную общину как одну из форм разложения первобытнообщинного строя (важность этого открытия подчеркнул Энгельс). Н.И. Зибер в «Очерках первобытной экономической культуры» (1883) проанализировал первобытно-коллективистские производственные отношения.

С конца 19 в., помимо фольклора и общественно-семейного быта, серьезно стала изучаться материальная культура (поселения, одежда, орудия, промыслы), с чем связано появление и расширение этнографических музеев. Усилили научную деятельность крупнейший Музей антропологии и этнографии АН, Румянцевский музей (хранитель этнографических коллекций - Вс. Миллер). В 1902 основан этнографический отдел Русского музея (во главе с Д.А. Клеменцем). Появилась этнографическая периодика: «Этнографическое обозрение» (с 1889), «Живая старина» (с 1890) и до. Много материала было собрано частным «Этнографическое бюро» кн. В. Н. Тенишева (1898-1901). Разрабатывались научные принципы изучения фольклора (Б.М. и Ю.М. Соколовы, А.Н. Веселовский, Миллер), народной музыки (Е. Этнография Линёва соединила запись мелодии и текста). В работе Музыкальной этнографической комиссии, основанной в 1901, приняли участие Н.А. Римский-Корсаков, С.И. Танеев и др.

С начала 20 в. значительно возросло число популярных изданий, свидетельствующих о демократизации науки. Авторами общедоступных книг были Е.И. Водовозова, Д.А. Коропчевский, Я.А. Берлин и др. Появились коллективные издания и популярные серии: «Народы земли» (т. 1-4, 1903-11), «Народы России» (1905) и др., многотомное географическое издание «Россия» (под ред. В.П. Семёнова-Тян-Шанского, 1899-1914).

Накануне Октябрьской революции 1917 общая картина состояния Этнография в теоретическом отношении была пёстрой. Ощущалась необходимость новых методов исследования и обобщений (что особенно подчёркивал А.Н. Максимов).

Среди русских этнографов, которые внесли вклад в описание, систематизацию и классификацию знаний об обычаях русского народа и других этносов России, следует выделить несколько наиболее выдающихся имен. Таковы И.П. Сахаров (1807- 1863), перу которого принадлежит одно из первых собраний русских сказаний; А.Н. Пыпин (1833- 1904), автор объемного труда в четырех томах «Истории русской этнографии»; знаменитый собиратель, издатель и толкователь русских сказок АН. Афанасьев (1826 - 1871); выдающийся фольклорист и этнограф В.Ф. Миллер (1848 - 1913), специалист по осетин
скому языку и культуре осетин; один из создателей Русского географического общества и автор программы этнографических исследований философ и критик Н. И. Надеждин (1804 - 1856); специалист по русскому фольклору Ф.И. Буслаев (1818 - 1897); И. М. Снегирев (1797 - 1868), собравший огромный материал о русских праздниках; один из первых систематизаторов этнографических знаний и провозвестник этнологии Д.К. Зеленин (1878- 1954); славист, тюрколог и историк П.В. Голубовский (1857 - 1907)15; выдающийся тюрколог и археолог В.В. Раддов (1837 - 1918), выдающийся славяновед А.А. Погодин (1872 - 1947), фольклорист Н.Ф. Сумцов (1854- 1922); специалист по героическому эпосу А.М. Лобода (1871 - 1931); собиратель фольклора и составитель знаменитого словаря В.И. Даль (1801 - 1872); византолог и этнограф М.Н. Сперанский (1863 - 1938)12; философ А. А. Потебня (1835 - 1891)13, приоритетно занимавшийся связью языка, мысли и мифа; специалист по русскому язычествуЕ.В. Аничков (1866 - 1937)14;видныйисторикифилологА.А. Шахматов (1864- 1920)15;лингвистиславистА.И. Соболевский (1806- 1908)1е; этнограф ипалеограф, специалистпо белорусскому нар оду Е.Ф. Карский (1860- 1931)17.
Все эти авторы и их работы не утратили ценности. Дело в том, что советская этнография, преобладавшая в XX веке, хотя сама по себе и продолжала накапливать ценный материал по этнической и исторической проблематике, была построена на догматических идеологических началах и поспешно отказалась от всех тех идей, которые не вписывались в марксистский материалистический подход в объяснении происхождения этносов и культур. Поэтому все наследие досоветской этнографической мысли были подвергнуто «классовой» ревизии и переосмыслено. Результаты такого переосмысления и «прогресса» в науки далеко не всегда были адекватными и приемлемыми. Но естественный научный процесс был искусственно прерван и искажен. Поэтому сегодня только еще предстоит осмыслить ценность того или иного этнографического метода, той или иной классификации, того или иного толкования, свойственного различным авторам и школам. Было бы совершенно непродуктивно довериться тому прочтению русских этнографов, фольклористов и лингвистов, которое осуществили специалисты соответствующих специальностей в советское время. Поэтому для конституирования полноценной этносоциологической дисциплины желательно обратиться к источникам русской этнографии напрямую, соотнести их основными направлениями западной этнографии и этнологии и без каких-либо предубеждений выделить ценное, актуальное и важное для полноценного восстановления отечественной научной традиции.

Еще по теме Русская этнография:

1. Путилов Б.Н., Чистов К.В. (ред.). Фольклор и этнография Русского Севера, 1973
2. У. Томас: этнография цивилизованных обществ с развитой культурой
3. Глава I ЭТНОГРАФИЯ И ПОЛИТИКА ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО ПРОЕКТА
4. Глава 28 Попытки приписать идеи Сионских протоколов русскому народу. - «Красная библия» Г. Аккермана. - «Русские вожди мечтают о мировом господстве».

Региональные антропологические типы русских

Тем не менее, характер географической изменчивости ряда признаков и их сочетания позволили выделить среди русского населения несколько локальных антропологических вариантов, существенно уточняющих выявленную ранее картину. Все они получили название в соответствии с географической локализацией (рис. 6.27).
Из 16 таких зональных типов, антропологический состав русских наиболее четко характеризуют 12 (они указаны под номерами в таблице и на рисунке). К этому списку добавляется еще и 13-й т.н. онежский вариант , выделенный сначала Н.Н. Чебоксаровым, а затем М.В. Витовым.
Запоминать все эти названия и характеристики в этой и последующих таблицах мы Вас даже не просим - это не такое легкое дело. Просто ознакомьтесь с характером отличий и принципом их географической локализации (табл. 6.2).

Эти данные, полученные в результате непростой и кропотливой работы, подтверждены современными исследованиями (рис. 6.28).
Использование методов многомерной статистики объективизировало и подтвердило направления изменчивости антропологических признаков в пределах ареала расселения русских (Дерябин В.Е., 1999). Исследования, выполненные при помощи канонического анализа, позволили получить ряд векторов изменчивости (канонических переменных) - по сути, направлений, отражающих основные особенности изменчивости комплексов признаков (рис. 6.29; табл. 6.3).

Третий и четвертый векторы описывают варианты антропологического типа русских на периферийных зонах - южной и северной (рис. 6.30).
Полученное разделение не носит резкого характера - все вариации проявляются в пределах достаточно однородного антропологического типа, который, как мы помним, был выделен В.В. Бунаком и подтвержден исследованиями средневекового материала. Между всеми крайними вариантами существуют обширные переходные зоны (рис. 6.31).

Славяне

• Что же мы получили:
• с одной стороны, несомненна более или менее выраженная гомогенность антропологического облика русских, как населения, прекрасно вписывающегося в картину изменчивости европеоидных типов .
• с другой - многократно подтверждено существование локальных антропологических вариантов в составе этого населения, различия между которыми невелики, но весьма отчетливы .

Теоретически Вы уже сейчас можете найти добрый десяток причин, определивших оба этих явления (недаром пять тем подряд мы обсуждаем проблемы биологической изменчивости). Если вспомнить кое-какие исторические факты, Ваши предположения, скорее всего еще более приблизятся к реальности. Но не будем торопиться.
Если проводить работу последовательно, следующим шагом должно стать привлечение данных по соседним народам - тому населению, во взаимодействии с которым априорно определялась антропологическая специфика русских. Но ареал расселения русских очень широк, и для такого анализа должны быть привлечены практически все доступные материалы, относящиеся к другим славянским, финно-угорским, балтийским и тюркским народам (см. Доп. материал 6.1).
Упростим задачу и остановимся подробнее на группе славянских народов.
Их ареал находится в рамках обширной зоны, разделяющей территории северных и южных европеоидов, в пределах большой европеоидной расы. Население этого региона отличается промежуточной по интенсивности пигментацией и большим разнообразием локальных сочетаний антропологических признаков.
Локальные варианты этого населения принято объединять в две группы - западноевропейскую и центрально-восточноевропейскую. Критерием для их выделения является в первом случае отсутствие, во втором - наличие незначительной монголоидной примеси, которая выражается в тенденции к ослаблению роста бороды, и к уплощенности лица и носа. В целом же, все без исключения славянские народы относятся к европеоидной расе, о чем говорят существенные для расовой диагностики признаки: у славян острый горизонтальный профиль лица, сильно выступают нос и переносье, слабо развиты скулы, выражен волосяной покров на лице и теле, отсутствует типичное для монголоидов набухание верхнего века.

• Еще в ранних работах Н.Н. Чебоксарова было высказано предположение о двух этапах проникновения этих монголоидных элементов с востока на запад, связанного хронологически с двумя разновременными событиями:
• с медленным внедрением монголоидов в неолитическое время (с племенами культуры ямочно-гребенчатой керамики);
• с монгольским нашествием.
• В настоящий момент можно говорить о пяти антропологических типах, представленных в составе славян и различающихся заметной морфологической спецификой. Они образуют компактные ареалы - группы популяций:
• беломоро-балтийскую (название предложено Н.Н. Чебоксаровым),
• восточноевропейскую (И.Е. Деникер),
• днепро-карпатскую (В.В. Бунак),
• понтийскую (В.В. Бунак),
• динарскую (И.Е. Деникер).

Каждая из них, в свою очередь, подразделяется на несколько антропологических типов меньшего таксономического ранга, в чем мы только что убедились на примере русского населения (табл. 6.4).

Краткий обзор состава славянских народов показывает, что антропологически современные славяне не отличаются единством. Более того, они представляют разные ветви европеоидной расы. Напротив, те же "славянские" признаки, отмечены и у соседних народов. Так, беломоро-балтийский и восточно-европейский типы встречаются в среде балтийских и финских народов, а также ряда тюркоязычных народов Поволжья; днепро-карпатский - у венгров и австрийцев; понтийский и динарский - у народов Северного и Центрального Кавказа, у албанцев и автохтонного северо-балканского населения.

Антропология и этнография в изучении славянского этногенеза

Роль антропологии в изучении ранней истории и происхождения славян невелика. Во всех регионах Европы, где проживали славяне и их непосредственные предки, в эпоху бронзы и раннем железном веке безраздельно господствовал обряд кремации умерших. Следовательно, антропологические материалы ранних славян полностью отсутствуют. Наиболее ранние данные по антропологии славян относятся уже к тому времени, когда они широко расселились на пространствах Средней, Восточной и Южной Европы и в значительной степени смешались с разноплеменным автохтонным населением - кельтами, скифо-сарматами, германцами, балтами, дако-фракийцами, финно-уграми, романским населением. В разных регионах расселения раннесредневековых славян выявляется довольно различное антропологическое строение. Средневековые краниологические материалы, таким образом, никак не могут характеризовать первоначальный облик славян. Поиски истоков антропологического строения раннесредневекового славянства среди серий черепов эпохи неолита и бронзы никак нельзя признать оправданными. Предпринимаемые некоторыми антропологами сопоставления результатов анализов краниологических материалов, разорванных более чем двухтысячелетним периодом, носят крайне гипотетичный характер и не могут быть использованы для каких-либо серьезных этногенетических построений. Средневековые антропологические материалы остаются, таким образом, очень важным источником для изучения славянского мира прежде всего средневековой поры.

Безусловно, многое для изысканий в области славянского этногенеза могла бы дать этнография, но опять-таки не очень ранней поры. Ныне славяне не являются единым народом, однородным в культурном отношении. Это большая группа родственных, но вполне самостоятельных народов, каждый из которых имеет свою историю, свой язык, свои этнографические и фольклорные особенности. Формирование этнографических элементов славянских народов было очень сложным многовековым процессом. В ходе расселений славянский этнос включал в свой состав разноэтничные массы аборигенного населения. Естественно, при этом многие прежние этнографические особенности в той или иной степени претерпевали изменения. Они трансформировались также в условиях развития быта, географических и климатических сдвигов. Стратиграфия этнографических напластований - совершенно неразработанная проблема славянской этнографии. Работа эта усложняется тем, что не проведена систематизация всей источниковой базы, собранной в разные периоды представителями различных этнографических школ и направлений. Представляется, что первым шагом по этому пути является составление общеславянского этнографического атласа, работа над которым в настоящее время находится в начальной стадии.